– Брэндон! Филиппа! Где вы?
В горле распростертого перед лестницей тела застряла стрела, в широко открытых глазах отражалось солнце. Судорожно сглотнув, Чина переступила через него и начала спускаться в трюм, где только шорох крысиных лап да ее полный отчаяния голос нарушали тяжелую тишину.
Под одной из дверей в конце длинного, плохо проветриваемого коридора она увидела свет и, открыв дверь, оказалась в помещении корабельной кухни. В плите еще горели дрова, а в воздухе стоял удушливый запах подгоревших блюд. Кок – ибо скорее всего именно им было лежавшее на полу тело – готовил ужин, когда на него напали, потому что в окровавленной руке он все еще держал поварешку. Увидев, что у него отрублена половина пальцев, а по полу среди остатков еды ползают полчища тараканов, Чина, с усилием сдерживая рвотные позывы, отпрянула в страхе назад и споткнулась о другое тело, возле самой двери.
Девушка пронзительно взвизгнула и, поскользнувшись в разлитом масле и крови, едва не упала. Выскочив из камбуза, она столкнулась в коридоре с каким-то человеком, который только что спустился по трапу, услышав ее крики. Снова взвизгнув от ужаса, она набросилась с кулаками на стоявшего перед ней незнакомца, однако тот тут же схватил ее железной хваткой за руки.
– Тише, Чина, не пугайся, – прошептал ей в ухо знакомый голос.
– Этан! – выдохнула Чина с облегчением.
Он прижал ее крепко к себе, и она почувствовала вдруг, что ей уже не так страшно. Когда же через мгновение ее начала бить неудержимая дрожь, Чина подняла голову с его плеча и, обратив к нему заплаканное лицо, заглянула ему в глаза.
– Брэндом и Филиппа...
– Да, я знаю. Капитан Крил мне сказал.
– Я не могу их нигде найти, – продолжала Чина испуганным шепотом. – Всех, кто был на корабле, поубивали! О, Этан, ты видишь, что они здесь натворили?
Этан только мрачно кивнул головой. Губы его сжались, а глаза сузились от злости при виде того, что сделали с ней ужасы и потрясения последних двух дней. Чувствуя, как она дрожит, он поднял ее на руки и отнес в просторную каюту, которую занимал раньше капитан «Мальхао» и которая оказалась на удивление чистой и проветренной, так как в открытые окна залетал свежий ветерок.
Опустив Чину в мягкое кресло, он нашел где-то гравированную серебряную фляжку и налил ей оттуда в стакан какого-то питья. Она выпила с готовностью напиток, но тут же закашлялась, ибо крепкое зелье обожгло ей горло. Через минуту, однако, по ее телу пробежала приятная теплота, Чина перестала дрожать и посмотрела на Этана глазами, в которых уже не отражался страх. И тут ей пришлось пережить новое потрясение: она заметила, что вид у Этана был до крайности изможденный и затравленный. Но времени анализировать свои чувства у нее не оказалось, поскольку Этан, облокотившись на стол прямо перед ней, спросил требовательно: