Когда губы Стивена пришли на смену рук, Эмма едва не лишилась чувств. Ее восторженный стон услышал бы весь лагерь, не закрой ей Стивен рот ладонью. Когда все ее тело покрылось испариной и она почувствовала, что умрет, если Стивен не удовлетворит ее, он завернул ее юбку и лег на нее.
Она выгнулась под ним, пытаясь вобрать его вовнутрь, но он только поддразнивал ее легкими прикосновениями.
— Будет сильно и быстро, — предупредил он хриплым голосом, обдавая дыханием ее ухо. — Но не привыкай к этому. Когда я с тобой, мне нравится не торопиться. Мне нравится брать все, что ты можешь дать.
Эмма задрожала, широко расставив ноги, чувствуя, как он пронзает ее своим жаром и мощью. Она выгнула спину, когда он вошел в нее медленным долгим движением.
Он закрыл ее рот своим, прижимая ее руки к грубому одеялу и заглушая каждый ее стон и крик, пока его тело без устали двигалось над ней.
Ей хотелось метаться от страсти, но он позволял только принимать его. Ощущения нарастали, пока она не могла уже ничего различить, пока не ощутила себя всеми женщинами сразу. С каждым толчком он все сильнее и сильнее взвинчивал ее, словно закручивал пружину часов. Потом, в ослепительном бесшумном взрыве, пружина, раскручиваясь, распрямилась. Стивен целовал Эмму, пока она не перестала содрогаться под ним и окончательно не затихла. Она смотрела, изумленная, как он откинул голову, обнажив зубы, и яростно напрягся.
Он упал на нее, прерывисто дыша, и она перебирала пальцами его волосы на затылке, лаская его в миг трепетного торжества.
— Я люблю тебя, — с трудом произнес он.
Эмма хотела застегнуть блузку, но он остановил ее. Прижав ее к себе, он сполз вниз, взял ее сосок ртом и так уснул.
Когда перед рассветом, в темноте, Эмма проснулась, Стивен уже ушел. Застегивая блузку и думая о том, что ее жизнь может быть заполнена только одиночеством, она подавила готовые пролиться слезы и снова заснула.
Грядущие дни были очень похожи на этот. Сидя на пегой кобыле, которую ей вернул Стивен, Эмма старалась изо всех сил не отставать от мужчин. Она выстояла, хотя временами ей казалось, что она выпадет из седла и ляжет на землю, чтобы никогда не подняться.
С гигиеной были сложности, так как у нее не было свежей одежды и возможности вымыться. Если они останавливались у воды, она всегда мылась, но такое было редкостью. К вечеру шестого дня они добрались до края гигантской чаши и увидели внизу шумный маленький поселок Спокан, примостившийся в излучине узкой реки. Мечтая о горячей ванне, о сне на настоящей постели и еде, приготовленной не на костре, Эмма черпала силы от вида внизу.