Бесцеремонно растолкав персонал ведущих компаний, сюда пролезли операторы с нескольких местных телецентров – мужчины и женщины в джинсах и рубашках с короткими рукавами. Сбоку толпились репортеры: белокурые красавцы с бронзовыми лицами и очаровательные загорелые блондинки. Из-за спин этих золотисто-прекрасных представителей телевидения выглядывали журналисты – как всегда, оттесненные в задний ряд.
По обеим сторонам от входной двери стояли двое охранников от «Бринкса», чьи настороженные взгляды постоянно прочесывали толпу. Всего лишь несколько минут назад дюжие парни в униформе доставили Ли Бэрон миллион долларов новенькими тысячедолларовыми купюрами и остались проследить, чтобы хрустящие зеленые изображения Гровера Кливленда не попали в чужие руки.
Такое скопление народу ничуть не смущало Ли. Многие в Голливуде смотрели на нее как на правящего члена королевской династии; она привыкла жить в доме со стеклянными стенами; будучи наследницей кинокомпании «Бэрон», выросла при беспощадном свете прожекторов. Что же касается Мэтью, то с его романтической биографией и блестящей карьерой, которой он был обязан собственному труду и таланту, по мнению Ли, привлек бы к себе всеобщее внимание, чем бы ни занимался. Сведите этих двоих вместе – и сенсация обеспечена.
Она заговорила первой, наслаждаясь взволнованным гулом – реакцией на ее слова. Публикой овладело возбуждение, как после инъекции адреналина. Репортеры изнемогали от желания скорее выбежать из зала и рвануть в свои офисы – строчить Историю года! Но они сдерживались – во всяком случае до тех пор, пока не выслушают человека, стоявшего рядом с Ли.
Это Мэтью Сент-Джеймс.
Не зря же на протяжении десяти лет его имя неизменно появлялось на экранах кинотеатров всего мира. «Сценарий Мэтью Сент-Джеймса»; «Режиссер-постановщик Мэтью Сент-Джеймс»; «Продюсер Мэтью Сент-Джеймс»… Когда-то он был бельмом на глазу Джошуа Бэрона. А сегодня Мэтью Сент-Джеймс – главный козырь кинокомпании «Бэрон». По голливудским понятиям, весь мир лежал у его ног.
Выступление Ли прошло без сучка без задоринки и закончилось в полном соответствии с небольшой домашней репетицией. Потом она отступила немного в сторону, давая Мэтью возможность искупать публику в лучах своего обаяния. В городе блондинов, где все – и мужчины и женщины – лезли вон из кожи, чтобы их вид ассоциировался с солнечными пляжами и «мерседесами» с откидным верхом, Мэтью Сент-Джеймс был как снежный буран посреди июля. Его пышные вьющиеся волосы были черны, как антрацит; густые черные брови нависали над янтарными глазами цвета выдержанного виски. Эти завораживающие глаза могли в мгновение ока потемнеть от гнева или вспыхнуть золотом всепоглощающей страсти. За годы, проведенные вместе, Ли изведала и то и другое.