— Ваш дядя давным-давно мертв, даже если и не похоронен.
— Он жив и пребывает в добром здравии.
— Откуда вы знаете? — зло спросил Чабб.
— Если бы он умер, я бы почувствовала это — вот здесь, — Элисса прижала руку к груди.
— Немыслимая чепуха! — расхохотался Элфрид Чабб.
— Вы никогда не станете эрлом Грейстоунским, — решительно заявила она.
Майлса начинал беспокоить тон их беседы. Элисса бросала слишком серьезный вызов этому мужчине, и его терпение было готово лопнуть. Она наверняка понимала это.
— Я намеревался вывести вас двоих отсюда, — заметил Чабб. — Но теперь я передумал. Мои планы будет гораздо легче осуществить, если нынешняя владелица аббатства каким-то образом исчезнет.
— Если бы ваше право на титул было законным, вы бы не стали предпринимать столь решительных действий, Чабб, — вмешался Майлс.
— А, я уже и забыл про вас, Корк. Не слишком-то вы разговорчивы.
«Время пришло», — сказал себе Майлс.
Все произошло в одну минуту. Майлс указал на Тома, который как раз прокрался в комнату из коридора, отбрасывая на стену огромную черную тень.
— Боже мой, Чабб! — воскликнул Майлс.
Элфриду Чаббу пришлось оглянуться, чтобы выяснить причину этого восклицания. На какую-то долю секунды он отвел взгляд от Элиссы. Этого Майлсу хватило. Он с силой ударил Чабба по щиколотке, и тот растянулся на полу, выпустив из рук револьвер.
— Нет! — пронзительно вскрикнул он. — Одумайтесь!
— Вам никогда не стать эрлом Грейстоунским, Чабб, — произнес чей-то голос от двери.
— Это Отшельник! — воскликнула Элисса.
— Вряд ли, — заметил Майлс, поднимая отбивающегося сэра Элфрида.
— Кто вы? — закричал Чабб.
— Я — Джеймс Грей, эрл Грейстоунский.
— Значит, вы обо всем догадались, увидев мои глаза? — повторил Джеймс Грей, в удивлении поглядывая на Майлса Сент-Олдфорда, сидящего напротив него в кабинете аббатства Грейстоун за бокалом отличного бренди. Час был поздний, но никто из них троих не желал отправиться спать. События долгой ночи взбудоражили их.
— Нет, всему причиной стихотворная строка, мелькнувшая у меня в голове: «Мои ночные грезы воплотились во взгляде твоих серых глаз», — Майлс глотнул бренди и повернулся к Элиссе: — Мне казалось, что это сказано о ваших глазах, дорогая. А теперь я понимаю, что у вас с дядей похожие глаза.
— Мне следовало узнать вас, — посетовала Элисса, глядя на мужчину, который казался ей таким знакомым и в то же время совершенно чужим.
— Вы не смогли бы этого сделать, — утешил ее Джеймс. — Я отбыл в Индию девятнадцатилетним юношей. В то время вам было всего пять лет.
— Да, это случилось еще до того лета, как я приехал погостить в аббатство к вашему брату и его жене, — подтвердил Майлс. — Иначе мы бы могли встретиться.