Не целуйтесь с незнакомцем (Сойер) - страница 2

– Понятно, – ответил он. Она очень сомневалась, способен ли он и впрямь понять, что значит жить под постоянной угрозой вторжения Муссолини и под носом у баз немецкого люфтваффе на Сицилии.

– Приступы клаустрофобии не возникают из-за длительного пребывания под землей?

– Нет. Я стараюсь не предаваться пустым размышлениям, развлекаюсь, пытаясь расшифровывать услышанное. Держу пари, сегодняшнее кодированное послание генерала Роммеля означает, что сюда направляется очередной конвой с припасами для его Африканского корпуса.

Йен Макшейн придвинулся еще ближе. Любопытно, сколько ему лет? Судя по басу и принимая во внимание, что он участвовал в войне в качестве репортера, а не военного, пожалуй, лет сорок.

– Нечего меня дурачить, – сказал он. – Мне известно, что мы выкрали немецкую кодирующую машину под названием «Энигма». В соседнем тоннеле стоит дешифровальный аппарат, щелкающий немецкие радиограммы с их якобы стопроцентно надежным кодом как орешки. Мы знаем о них все раньше самого германского Генерального штаба.

– Как вы об этом пронюхали? – всплеснула руками Пифани. Она готова была дать голову на отсечение, что девяносто процентов населения Мальты находится в неведении относительно этого сверхсекретного аппарата.

– У меня надежные источники и отменный нюх на новости.

Темнота наполнилась душераздирающим ревом пикирующих самолетов: очередной налет. Здесь, под землей, им ничего не угрожало, однако подразделение спецсвязи дислоцировалось слишком близко к Большой гавани – главной вражеской мишени. Всякий раз, когда немецкая авиация бомбила британские суда, стоящие в гавани, доставалось и радистам.

– Проклятие! – выругался Макшейн.

– Радары заранее предупреждают нас о налете, – сказала она. Островитяне не доверяли новому изобретению, но позже поняли, что именно ему обязаны жизнью.

Сначала пещера задрожала от воя самолетов первой волны – «Юнкерсов-88». Во второй волне шли тяжелы бомбардировщики, сбрасывавшие более мощный смертоносный груз. К их гулу прибавились залпы береговой зенитной артиллерии и бортовых орудий на судах порту.

Воспользовавшись кромешной темнотой, Иен покровительственно переместил руку со спинки церковной скамьи на плечо Пифани. Она хотела было отодвинуться, но его присутствие действовало на нее так успокаивающе. Стены бункера вибрировали, потолок осыпался, затхлый воздух подземелья наполнился пылью.

В следующее мгновение Пифани очутилась в объятиях репортера – удивительно могучих, учитывая его возраст, правда, определенный немного поспешно. В защите подобного рода не было никакой нужды: подразделение связи пережило без особых последствий уже полсотни прямых попаданий. Однако ее неодолимо влекло к этому, в сущности незнакомому, мужчине, чье лицо по-прежнему оставалось невидимым.