– Что они делали во время Крестовых походов? – Судя по его тону, его действительно разбирало любопытство, но по этому ли поводу?
– Мальта служила базой рыцарям, пришедшим из Европы с целью отобрать Святую Землю у мусульман. У каждой европейской страны был здесь свой штаб.
– То есть у французов один, у англичан другой?
– Да. Рыцари принадлежали к самым состоятельным европейским родам, поэтому на Мальту рекой хлынули деньги. Красивейшие здания Валлетты были построены именно в тот период. Скажем... – Она осеклась, решив, что ему вряд ли будут интересны подробности.
– Продолжайте же! – Он определенно заинтересовался.
– Скажем, система улиц Валлетты была первой в своем роде. Это стало настоящей революцией в те времена, когда города росли просто сами по себе.
Они с трудом пробирались среди развалин, в которые превратились в результате бомбежек улицы города. Йен несколько раз обнимал ее за талию, чтобы помочь преодолеть особенно трудные участки. В такие моменты она заливалась краской, представляя, как замечательно все могло бы у них сложиться. Но она прекрасно понимала, что ей нечем привлечь столь красивого мужчину, однако все равно продолжала о нем грезить. Впрочем, сейчас она была уверена, что он просто эксплуатирует ее и, пустив в ход свое мужское обаяние, надеется выведать у нее секретную информацию. Это вызывало у Пифани едва сдерживаемый гнев. Но, твердо помня о традициях непререкаемой учтивости, она не спешила высказаться начистоту по поводу его тактики.
– Когда ваши предки поселились на Мальте? – спросил ее Йен.
– Сразу после того, как британцы отняли остров у Наполеона и он стал колонией. У нас, как у многих мальтийцев, есть родня в Англии. – Она умолкла, вспоминая младшую сестру и молясь о ее безопасности. – Моя сестра, Одри, живет в Кенте, у друзей. – Она не стала объяснять, что «друзья» – это семейство графа Лифорта, чтобы он не уличил ее в хвастовстве. Граф был одним из самых зажиточных и влиятельных людей Англии.
– По крайней мере, она не в Лондоне, – сказал Йен. – Нацисты бомбят его почти также интенсивно, как Мальту.
Пифани не хотелось думать о судьбе Одри в случае немецкого вторжения на Альбион. Она была на десять лет старше Одри, однако сестры были очень близки. Когда Пифани училась в школе, они писали друг дружке письма чуть ли не по три раза на неделе, но потом война сделала столь интенсивную переписку невозможной. Теперь корреспонденция шла на Мальту по несколько месяцев.
– Не тревожьтесь за нее, – сказал Йен, снова обнимая Пифани. Казалось, он не упускает ни одного предлога, лишь бы до нее дотронуться.