И вот вчера я подумал: "Если все принять во внимание: ее возраст, состояние зубов и так далее, так она может, чего доброго, заболеть, и это вылетит мне в копеечку". Кроме того, мне вовсе не нужна любовница в качестве perpetuum mobile*. [Вечного двигателя (лат.).] И я решил съездить с ней вдвоем в какое-нибудь тихое местечко у озера и там сказать ей "прости". И вдруг - как она взовьется! Выскочила из машины, потом к реке - а там на берегу чертова уйма камней. Я слова сказать не успел, и тут вдруг Piff! Paff! Pang! Bong!" Жестикулирует он весьма красноречиво. "В воздухе туча камней. Лобовое стекло, фары, все, все... Прихожу в себя мордой в сцеплении, лежу и ору. Шишку ты щупал. Ну совсем рехнулась. Когда ничего стеклянного не осталось, она схватила валун тонны в две весом и начала лупить по машине и после каждого удара кричала: "Amour! Amour!" - маньячка, самая настоящая. Я этого слова в жизни слышать больше не желаю. Радиатор к черту, крылья все помяты. Видел, да? Вот ты поверил бы, что девчонка может быть на такое способна? А дальше знаешь что было? Я тебе скажу, что было дальше. Она бросилась в реку. Нет, ты встань на мое место. Я плавать не умею, она тоже. Если б она утопла, представляешь, какой бы вышел скандал! Ну и я, конечно, за ней. Мы вцепились друг в друга и орали, как две трахнутые кошки. А уж воды я наглотался! Потом пришел какой-то полицейский и вытащил нас. Бесконечный procus-verbal* [Протокол; процесс составления протокола, снятия показаний и т. д. (фр.).], туда-сюда... Я утром даже не стал звонить в консульство, духу не хватило. Нет, жизнь не стоит того, чтобы жить".
Он был на грани слез. "Это уже третий мой скандал с начала месяца, сказал он. - А завтра карнавал. Знаешь что? Я долго думал и родил идею. - Он заговорщицки улыбнулся. - На карнавале я себе тылы обеспечил - даже если напьюсь и выйдет какая-нибудь история, как всегда. Я так замаскируюсь просто шик. Ага!" Он вдруг пристально посмотрел на меня, словно прикидывая, можно ли мне доверять. Результаты наблюдения, очевидно, вполне его удовлетворили, он развернулся к буфету и сказал: "Если я тебе скажу, ты ведь не проболтаешься, а? Мы ведь, в конце концов, друзья. Дай-ка мне шляпу, там, на верхней полке. Ты сейчас со смеху умрешь".
В буфете я обнаружил огромную широкополую шляпу по моде года этак девятьсот двенадцатого, увенчанную целой зарослью ветхих страусовых перьев сей букет был прикреплен к тулье длинной толстой булавкой с массивной головкой из голубого камня. "Эту, что ли?" - спросил я недоверчиво; Помбаль самодовольно усмехнулся и кивнул. "Ну, кто меня в ней узнает? Дай сюда..."