– Не понял? – повысил голос вмиг ощерившийся Дедов – это была его уголовная «коронка», так он пугал первогодков своим «разъяренным» выражением лица.
И произошло совершенно невероятное.
– Пошел вон, козел! – громко, чтоб все слышали, но без всякого выражения, произнесла Лана. – Не порти воздух… Теперь понял?… – и она повернулась к Андрею. – Так на чем мы остановились, Адик?
– Чо?! – едва выдавил Дедов, онемевший от такой наглости, да так и застыл с открытым ртом.
– Тебе уже сказали, чо! – неожиданно для себя, истерично выкрикнул Андрей. – Уйди!
А Лана все так же спокойно и безразлично добавила:
– Я сейчас зайду к вашему капитану Андрющенко и пожалуюсь ему, что нетрезвый сержант Дедов в расположении части по-хамски пристает к незнакомой женщине. И ты, козел, получишь сам свои два наряда вне очереди, отправишься сортиры чистить! Забыл, как это делается?
Совершенно обалдевший и растерявшийся Дедов под дружный, громкий хохот дежурных попятился, а потом быстро выскочил из помещения КПП, так и не произнеся ни слова.
– И много у вас таких? – громко спросила у дежурных Лана.
Те, продолжая смеяться, лишь разводили руками: мол, вопрос, конечно, интересный. А у Андрея, увидела она, словно одеревенели туго обтянутые неухоженной кожей, скулы. И она поняла, что он сейчас совершил едва ли не подвиг. Но… Господи! Неужели он уже жалеет об этом?! Что ж они с ним сделали?!
– У нас все такие, – выдохнул он, и на глазах у него появились слезы. – Почти…
Лана только теперь по-настоящему испугалась за него. Плачущий Адька – такого было просто невозможно представить себе. Невероятно, но она же увидела его слезы… Каким терпением надо обладать?!
– Рассказывай, быстро, – тихо сказала она и, сунув руку в сумочку, щелкнула клавишей диктофона. – Все мне рассказывай. Подробно. С фамилиями. Мы им покажем!..
Андрей не слышал щелчка, он был в какой-то, самому ему непонятной, прострации. Но заговорил. Убыстряя речь, словно испугался, что может не успеть, что Лана сейчас встанет и уйдет, потому что он противен ей – такой красивой, прекрасной, умной, свободной! А кто он? Что он умеет? Грязный, затоптанный пол в сортире мыть?… Он – урод, сопля… полное ничто в этой жизни…
Рассказывай…
Он успел рассказать немногое, потому что в какой-то момент к ним подошел дежурный сержант и негромко сказал:
– Слышь, Хлебородов, заканчивайте. У меня приказ… Время вышло. Поймите, девушка, – словно оправдываясь и извиняясь перед Ланой, добавил он. И отошел к турникету.
«Как в тюрьме», – подумала она и спросила у Адьки: