В открытом космосе, где нет визуальных ориентиров, расстояния обманчивы. Карлсен склонился над клавиатурой. Дабровски, поглядев ему через плечо, изумленно присвистнул.
— Восемьдесят километров?
— Нет, такого быть не может, — мотнул головой Карлсен.
Дабровски тоже потыкал кнопки и вскинул голову. Что там вырисовывается?
— Сорок девять и шестьдесят четыре сотых мили. Почти восемьдесят километров.
Чернота расплылась почти по всему экрану. Тем не менее, даже при таком расстоянии не открылось никаких подробностей объекта.
— Сэр, я так, на всякий случай… — подал голос лейтенант Айве, — но, может, лучше подождать, пока на наш сигнал не ответят с базы?
— Это еще минут сорок…
База находилась на Луне, в трехстах двадцати миллионах километров.
— Да… восемнадцать световых минут, чтобы сигнал прошел туда и столько же — обратно.
— Хотелось бы подойти поближе.
Двигатели к этому времени смолкли окончательно. К объекту корабль приближался на скорости примерно тридцать метров в секунду. Карлсен полностью отключил на посту управления свет. Постепенно, по мере того как глаза свыкались с темнотой, начала угадываться темно-серая металлическая обшивка, как будто поглощающая звездный свет. Карлсен остановил «Гермес» за несколько сот метров. Семеро астронавтов сгрудились у монитора. Через его прозрачную, как родниковая вода поверхность был виден циклопический бок судна, вздымающийся железным утесом насколько охватывает глаз. Вниз же стена уходила, точно в бесконечность. Несмотря на их привычку к невесомости, при взгляде вниз голова шла кругом; что-то будто отталкивало от монитора.
С этого расстояния уже было ясно, что судно — реликт, древнее древности: стены изъязвлены, в выбоинах. Метров на сто правее в обшивке зияла огромная брешь. Луч прожектора выхватывал из темноты металлическую плиту сантиметров двадцать толщиной. Сноп слепящего света медленно пополз по стене, выявил многочисленные глубокие вмятины — очевидно, следы метеоритов.
— Ну и видок! Как из-под обстрела, — заметил Стайнберг, навигатор.
— Может, и в самом деле из-под него. Хотя, по всей видимости, из-под метеоритов.
— Наверно, попало под метеоритный дождь.
Некоторое время все молча смотрели на экран.
— Или под дождь, или просто болтается здесь уже невесть сколько, — сказал наконец Карлсен.
Разъяснений не требовалось. Вероятность угодить в метеоритный поток у космического корабля примерно такая же, как у трансатлантического лайнера — под смерч. Эту громадину, видно, помотало по космосу не одну тысячу лет, раз так изуродовало.
— Не нравится мне эта хреновина, — с шотландской прямолинейностью заявил радист Крэйджи. — Что-то в ней такое… аж воротит.