Флайт тоже начал улыбаться, покачивая головой. Ребус протянул ему сжатый кулак, и Флайт с готовностью подставил раскрытую ладонь. Когда Ребус разжал пальцы, на ладонь Флайта упала пластмассовая игрушечная челюсть.
– Заводная, – пояснил Ребус. – Скажи спасибо Лэму. – И, подумав, добавил: – Но я предпочел бы, чтобы он ничего не знал.
Флайт кивнул:
– Как скажешь, Джон. Как скажешь.
Вернувшись в кабинет, Ребус сел за стол перед чистым листом бумаги. Однако он, похоже, перестарался – сам себя перехитрил. Ребус подумал о Лизиных изысканиях: она не исключала, что у Оборотня могла быть судимость. Возможно. Возможно. Или же он был осведомлен о методах работы в полиции. А вдруг он полицейский? Или судмедэксперт? Или журналист? Участник кампании по правам человека. Юрист. Или сценарист чертовых полицейских телесериалов. А может, он просто человек начитанный. В библиотеках и книжных магазинах полно сборников уголовных дел, биографий серийных убийц, описывающих подробности поимки преступников. Если хорошенько проштудировать эти книжки, можно бесконечно долго водить полицию за нос. Как Ребус ни старался, он не мог отмахнуться от лезущих в голову предположений. Вставные зубы могут завести их в тупик. Черт, они просто должны заставить Оборотня выдать себя!
Он бросил ручку на стол и потянулся к телефону. Набрал номер Лизы. Телефон все звонил и звонил, но никто не брал трубку. Может, она приняла снотворное, или вышла пройтись, или просто крепко заснула.
– Ты, хрен безмозглый…
В дверном проеме стояла Кэт Фаррадэй – в своей излюбленной позе, опершись о косяк, скрестив руки на груди, словно давая ему понять, что она уже некоторое время поджидает его.
– Ты, придурочный мозгляк…
Ребус нацепил на лицо улыбку:
– Добрый вечер, инспектор. Чем я могу вам помочь?
– Ну… – сказала она, входя в кабинет, – прежде всего тем, что будешь держать рот на замке и думать головой, а не… Никогда больше не разговаривай с прессой. Никогда! – Она нагнулась так, словно собираясь ударить его головой. Избегая ее острого как бритва взгляда, он уставился на ее волосы. Они тоже, к слову сказать, выглядели весьма взрывоопасно. – Ты меня понял?
– ПТНФ, – выпалил Ребус, прежде чем успел подумать.
– Что?
– Вполне, – ответил он, – вполне.
Она медленно кивнула, хотя его ответ, казалось, не удовлетворил ее, и швырнула на стол газету. Ребус взглянул на первую страницу и увидел большую фотографию: его разговор с репортерами, нервничающую Лизу, стоящую рядом с ним. Заголовок гласил: ОБОРОТЕНЬ ПОЙМАН? Кэт Фаррадэй постучала пальцем по фотографии: