Спрятавшись от снега среди остатков ржавой цистерны, Крейзи зажег свечу и достал из кармана два шприца, чайную ложку и крошечный сверток с кислотой. Еще минута, и меня в руку ужалила игла: по телу пробежала будоражащая волна, мышцы расслабились, а во рту неизвестно откуда появился невыразимо знакомый привкус. Затем пространство как будто схлопнулось, и обстоятельства последних дней начали раскручиваться перед моим внутренним взором, словно сжатая до поры сверкающая спираль. Я словно перенесся на пару суток назад, и смог еще раз пережить обрушившиеся на нас удивительные и жуткие события.
Началось все вечером в среду, когда я, на свою беду, решил заглянуть в гости к Крейзи. Взбежав по лестнице, я постучал в дверь (как всегда, звонок у Крейзи не работал), и принялся ждать. Какое-то время никто мне не открывал, но затем за дверью послышался осторожный скрип и какое-то тихое шебуршение.
Недоумевая, в чем там может быть дело, я постучал еще раз и еще. Скрип прекратился, и я услышал, как ригель замка начинает потихонечку отодвигаться. Я насторожился было, но слишком поздно: в следующую секунду дверь распахнулась, и в проеме возник Крейзи. Он двигался с уму непостижимой скоростью — так, как может только очень привычный к кислоте человек. Изменяя проводимость нервного волокна, это зелье дарует некоторым невиданную пластику и быстроту — но лишь немногим, а вовсе не каждому. Большинство людей неспособны в кислоте и шагу ступить, но только не Крейзи. Я и дернуться не успел, как он выскочил из проема, словно черт из коробочки, ухватил меня за куртку, втащил в комнату и прижал к стене. Крепко прижал, так что не дернешься: для верности Крейзи упер мне в подбородок ствол помпового ружья.
После этого Крейзи отпустил мою куртку и захлопнул входную дверь. Скосив глаза, я увидел, что оружие снято с предохранителя, а когда я снова перевел взгляд на Крейзи, мне стало и вовсе нехорошо. Лицо у моего брата побелело, а глаза стали подобны двум бездонным озерам, в которых плескалось безумие — он явно “перекинулся” с кислоты, так что моя жизнь в тот миг не стоила и ломаного цента.
— Ваня, — глядя мне прямо в глаза, спросил Крейзи, — ты уверен, что это ты? Я стоял, мучительно выбирая: попробовать выбить ружье у него из рук или рискнуть что-нибудь ответить? Очевидно было, что в случае неудачи моя башка превратится в кровавое пятно на обоях, как и в случае “неправильного” ответа. Но Крейзи был словно взведенная пружина, и я почел за лучшее не дергаться.
— Уверен, — как можно тверже ответил я, усилием воли подавляя предательскую дрожь в голосе. — Конечно же, это я. Я твой брат, который во всех протоколах пишет слово “вынужден” через два “ы”, это я предложил тебе в Карабаново спрыгнуть в кольчуге с плота, я придумал притчу про медвежонка. Ты ее помнишь?