Строения оказались пусты. Да и осматривать там, собственно, было нечего – обратные стены домиков пан Пеперик давно закрасил зеленой краской.
Тогда Грошек быстро разделся, подтянул к поясу длинные, почти до колен, трусы и полез в воду. Минут десять он самозабвенно кувыркался около берега, то ныряя, то распластываясь поплавком на идеально ровной поверхности озера. «Ну, когда бы еще довелось так славно искупнуться?» – с удовлетворением думал он, отфыркиваясь. – «Ведь даже на уик-энд не всегда удается выбраться в пригород! А здесь девственная природа, да и сервис не хуже столичного…»
Правда, не обошлось без конфуза – с берега вдруг раздался чей-то громкий голос. Грошек еле проморгался и с удивлением уставился на сухопарую даму в бежевом платье.
– Вода холодная? – повторила вопрос женщина. – Не боитесь простудиться, молодой человек?
Самой ей было лет около пятидесяти, то есть, она была всего лет на десять старше Анджея, однако вела себя с ним как воспитательница детского сада, вознамерившаяся отчитать непослушного карапуза. Пришлось вылезать из воды в полном смущении от своего непрезентабельного вида.
Быстро схватившись за полотенце, Грошек прикрыл им обвислые мокрые трусы и голые коленки.
– Я бы посоветовал вам самой искупнуться, – пробурчал он. – Закаливание полезно для здоровья… Пани Фелиция, если не ошибаюсь?
Не удостоив Анджея ответом, дама все же сменила гнев на милость и манерно произнесла:
– Геленка сказала, что к нам пожаловал еще один столичный гость. Сотрудник музея! Вы даже не представляете, как приятно встретить в этой глуши образованного человека, с которым можно поговорить об искусстве. Пан Ольшанский с дочерью вечно заняты, а больше здесь и перемолвиться не с кем. Надеюсь, вы уделите мне немного времени?
– Прямо сейчас? – понуро осведомился Грошек.
– Нет-нет, – отозвалась пани Фелиция, одаривая его своей любезностью. – Может быть, после ужина?.. Или завтра?..
– Хорошо, – согласился Анджей, понимая, что разговора все равно не избежать, – после ужина!
Он быстро влез в спортивную майку и вознамерился удалиться в свой номер. Но не тут-то было!
– Не могли бы вы, пан Грошек, – проворковала художница, – помочь мне с мольбертом? А то одной мне с ним никак не справиться…
Пришлось тащиться за дамой в бежевом платье к треноге. Подцепив деревянную конструкцию плечом, Анджей поплелся к особняку.
Идущая рядом пани Фелиция по пути посетовала, что сегодня она так и не закончила акварель, потом пожаловалась на неудобство работы с мольбертом, который специально для неё сколотил молодой пан Лучинский, после чего энергично поинтересовалась: