Этим мыслям я не дал распространяться. Если в голове и мелькнуло что-то типа прозрения, то, вероятно, подсознательно. Так же подсознательно я решил не просыпаться. И следующий этап моего сумасшествия заключался в поисках нарядов для нее.
Я купил в антикварном магазине роскошное старинное кресло из красного дерева и одел её в шикарное французское платье с алой розой на бедре. Я украсил её тонкую шею жемчужным колье и вдел в мочки ушек длинные брильянтовые сережки. А какие деньги я отвалил на тончайшее белье из шелковых кружев… Черт!
Мне приходилось ишачить круглые сутки, чтобы одеть её столь роскошно. Но это потом. А поначалу деньги мне доставались без особого труда. Я ещё удивлялся: чем меньше на них обращаешь внимания, с тем большей легкостью они достаются. Когда я был холостым, они мне были практически не нужны. Я никогда не думал о деньгах. Они мне начали засорять мозги только после того, как я женился, и то потому, что о них постоянно напоминала жена. Помнится, мне перепадали сущие гроши, которые доставались довольно-таки тяжело. Не потому ли, что их так алчно жаждала Алиса? Вторая жена жаждала банкноты не столь алчно, как первая, и они доставались мне значительно легче и в большем количестве, хотя по-прежнему отнимали значительную часть времени. По этому поводу у меня даже родилось двустишие в подражание Пушкину: «Чем меньше денежки мы любим, тем легче нравимся мы им».
В период, когда я работал над Галатеей, добыча денег у меня вообще не отнимала времени. Я приобретал их попутно, как дельфин. Если человек на свой прокорм тратит треть своей жизни, дельфины не тратят ни минуты. Они питаются тем, что попадается на пути. Так и я.
Началось все с того, что мой знакомый, который свел меня с Роговым, попросил привезти из Москвы две коробки гематогена. Я привез. И он заплатил мне вдвое больше, чем я затратил на его приобретение. При этом добавил, что если появится возможность повторить процедуру, то он будет счастлив. Процедуру я повторил. И неоднократно. Всякий раз, когда мне нужно было удвоить капитал, я ехал в Москву на аптечный склад и брал гематогена столько, сколько мог увезти на такси. Работа над Галатеей с каждым месяцем требовала все больших затрат, и я, кроме гематогена, начал прихватывать какие-то лекарства. Через полгода неожиданно для себя я стал богатым человеком. Но деньги я по-прежнему расходовал только на Галатею.
В то время со мной бок о бок челночил мой будущий шеф. Он тоже возил лекарства, но ему везло меньше, чем мне. Он мечтал о своей фирме, однако денег на осуществление мечты у него не было. И вдруг в конце девяносто четвертого он неожиданно разбогател, зарегистрировал фирму и пригласил меня работать. Он мне не нравился, как человек, но работать с ним было можно, тем более что в мое личное распоряжение он предоставил четверть склада. Словом, когда я начал работать у Рогова, мои доходы увеличились вдвое, а по времени это занимало практически столько же. Однако самого Рогова богатство здорово испортило.