– Будь сестрица мне не сестрой, а мужем, я бы развелась с ней.
– У тебя нет мужа, Дебора, – напомнила мне мама. – Тебе сорок три, и ты все еще не замужем.
Я почти физически ощущаю, как ее разочарование сочится по телефонным проводам.
– Я имею в виду наши с Шэрон отношения, мам, – поясняю я. – Если у тебя несовместимость с супругом, с ним можно развестись, но если у тебя несовместимость с сестрой, ты связана с ней пожизненно. По-моему, это Несправедливо.
– Что именно, милая?
Моя мама вовсе не старая маразматичка, но она категорически не желает ничего понимать, когда речь заходит о двух ее дочерях и их вечных сварах. Она говорит о своих «девочках» так, будто мы с Шэрон живем как шерочка с машерочкой, и не берет в толк, что у нас с сестрой нет ничего общего, кроме родителей. Мама полностью игнорирует наши дрязги, ссоры, ябеды и взаимные выпады. И делает вид, словно не замечает, что мы с Шэрон месяцами, даже годами практически не общаемся друг с другом.
– Не важно. Я имею в виду развод с Шэрон. В данный момент развод с ней был бы не бог весть каким событием. Все уже и так развелись с ней.
Ну, не совсем все. По правде говоря, с моей сестрицей развелись трое мужчин. Муж номер один был летчиком «ТВА». Во время длительной стоянки в Париже влюбился в служащую аэропорта и больше домой не вернулся. Муж номер два оказался многоженцем, зарегистрировал брак с четырьмя женщинами в четырех штатах и в настоящий момент отбывал длительный тюремный срок. Муж номер три, лихой парень, решил, что больше не хочет быть парнем, и на свой сорок четвертый день рождения заявил о намерении сделать операцию по перемене пола. Ну так позвольте спросить: стоит ли удивляться, что Норман, восемнадцатилетний сын Шэрон от многоженца, предпочел военное училище университету Сиракьюса и стал единственным кадетом-евреем за всю историю этого заведения?
Не то чтобы мой собственный список достижений менее впечатлял. Может, Шэрон и любительница скоропалительных замужеств, готовая идти под венец с каждым, кто попросит, но я тоже связывалась не с самыми подходящими типами. Вроде того биржевого маклера, который последние полгода нашей связи кувыркался с моей лучшей подругой на ее водном матрасе. Или компьютерщик-программист, купивший мне бриллиантовое кольцо от Картье, оказавшееся на поверку дешевкой с цирконием, приобретенной у уличного торговца. Или коммивояжер, выкрикивавший имена других женщин всякий раз, как мы занимались сексом. При этом он, видимо, надеялся убедить меня, будто это из-за того, что он страдает синдромом Туретта. Как я уже сказала, мои мозги не слишком хорошо работают, когда речь заходит о мужчинах, но я, по крайней мере не выходила замуж за этих ничтожеств.