— Мне нужен доктор Винер.
— Нету-с, — ответила хозяйка, — с полнолунья как пропал.
— Войти можно? — спросил я, без приглашения протискиваясь во двор.
— Как забалагожелаете, — ответила она, отступая перед моим напором. — Только их нету-с. Как с полнолуния пропали, так и нету-с. Я уж себе все глаза выплакала, пропал наш голубчик! — сообщила она и потерла для порядка глаза.
— Можно посмотреть комнаты, в которых он жил? — спросил я.
Женщина растерялась, не зная как поступить.
— Как можно-с, как бы чего не вышло…
— Я сейчас от уездного начальника, — веско сказал я. — Мне только нужно их осмотреть.
— Поглядеть, конечно, можно, за погляд денег не берут…
— Почему ж не берут? Я и заплатить могу.
Я вынул из кармана казакина серебряный рубль и подал хозяйке. Вид денег тут же разогнал ее сонливость, женщина разом приободрилась, как будто распушила хвост. В глазах мелькнули блеск и кокетство.
— Пожалуйте, гости дорогие, хорошему человеку мы всегда рады!
После взятки знакомство пошло быстрее. Вдова по сапожному делу отвела меня в комнату, в которой жил Винер.
Там ничего интересного не оказалось, обычная спальня аккуратного немца. Личных вещей в ней практически не было. Я собрался поблагодарить хозяйку и отправиться восвояси, как она предложила пойти в комнату, в которой Артур Иванович, как она называла доктора, делал ерфарунк.
— Что он делал? — не понял я странное слово.
— Ерфарунк, — повторила хозяйка. — Это, значит, Артур Иванович там всякие ерфарунки варил.
— Die Erfahrung? — уточнил я. — Опыты?
— Это нам по вдовству неведомо, только оченно там воняет.
— Показывайте.
— Почто хорошему человеку не показать, как Артур Иванович за постой задолжал…
Я без звука выудил из кармана еще рубль, что привело добрую женщину в полный восторг.
— Они в мастерской Иван Ивановича, мужа-покойника, святой жизни был человек, таких уж и не встретишь, чистое золото, а не человек, — сообщила вдова истово крестясь, — свои ерфарунки варили.
Мы вышли из дома и отправились в мастерскую. Ничего особенного увидеть там я не надеялся, скорее всего, некое подобие аптеки. Однако раз уж пришел, захотел поглядеть, какие опыты мог ставить такой неуч и халтурщик, как Винер.
Помещение мастерской внешне походило на обыкновенный сарай, только с окнами. Вдова отставила кол, которым были приперты двери, и пропустила меня вперед.
— Я, ваше благородие, снаружи подожду. У меня от тамошнего запаха в грудях смущение.
Я прошел через полутемные сени в основное помещение. В нос ударила тошнотворная вонь гнилого мяса, тухлых яиц и еще какой-то непонятной дряни. Задержав дыхание, я огляделся.