Внутри каменной церквы было просторно и по-византийски пестро. Всюду поблескивало золото, а лавицы отсутствовали. Да, вспомнил Хелье, в византийских церквах стоят, либо на ногах, либо на коленях. Иногда ложатся, как язычники или конунг Давид, пузом на пол. Сняв шапку, он подошел к алтарю, встал на колени, и прочел, прикрыв глаза, молитву из Нагорной Проповеди.
* * *
С детьми легче контактировать, чем со взрослыми, если умеешь.
* * *
Какой-то дядька со свердом, не очень старый еще, вперся прямо к алтарю, и только перед алтарем снял шапку. Илларион, повидавший уже местного священника Анастаса и передавший ему поручение Ипполита, вышел из угла и произнес сурово:
— Шапку надо при входе снимать.
Дядька обернулся.
— Не тебе меня учить, — сказал он. — Пойди сперва сопли высморкай.
— Если я тебя не научу, — ответствовал Илларион, — то кто тебя научит? Молодые жеребцы ни к чему почитания не имеют, слова им не скажи, не то, что в раннюю темпору. Пороть вас, олухов, некому.
Тут, по-видимому, дядька, подумав, решил прикинуться добрым.
— Тебя как зовут? — спросил он.
— Илларион.
— А меня Хелье.
— Хе-йе?
— Нет, Хелье.
— Ага, — сказал Илларион, решив отойти от этой темы.
— Повтори, — настаивал тщеславный дядька.
— Что повторить?
— Как меня зовут.
— Не могу, — Илларион переступил с ноги на ногу. — Забыл.
— Хелье.
— Хе-ли-е.
— Нет. Хелье.
— Хелье.
— Еще раз.
— Хелье.
— Молодец. Слушай, Илларион, я недавно только приехал в Киев, никого здесь не знаю, друзей у меня тут нет. А мне бы князя повидать. Как бы это сделать?
— Я его недавно повидал, — сообщил Илларион, упираясь заинтересованным взглядом в рукоять необыкновенно красивого дядькиного сверда. — Ничего интересного.
— Ну да? А как ты его повидал? Ты его знаешь?
Илларион не ответил. Сверд захватил все его внимание. Очень хотелось потрогать, но дядька, наверное, рассердится.
— Ты, Илларион, не молчи. Ты мне скажи, каким образом князя повидал.
— Меня Александр к нему водил.
Глаза дядьки по имени Хелье переместились сперва на алтарь, потом на потолок, и затем в упор посмотрели на Иллариона, но страшно не стало. Дядька, оказывается, добрый.
— Александр? — спросил дядька. — А кто он такой?
— Это сын Ипполита.
— А кто такой Ипполит?
Ну это уже совсем свинство. Илларион промолчал.
— Эй, — сказал дядька строго. — Кто такой Ипполит?
Стало ужасно обидно, и Илларион заплакал. А дядька по имени Хелье, по всей видимости, пожалел, что издевается над беззащитным и стал суетиться.
— Слушай, Илларион… Ты, эта… перестань сейчас же реветь, это никуда не годится. Такой большой солидный мужчина, а ревет, как девочка. Небольшая и несолидная. Остепенись, Илларион. Чего ты ревешь?