Клер хихикнула.
- Не Его королевского высочества, а Его светлости. Моя мама тоже никак не может запомнить.
Тревельян обернулся.
- Как ваша мать называет Гарри? - 0н уставился на Клер так, как будто его чрезвычайно интересе вал ее ответ.
- А как ей взбредет в голову. - Девушка рассмеялась. - Вчера она назвала его "Ваше светлое высочество". - Клер прижала ладонь ко рту. - Гарри это показалось очень смешным. Он отличный парень.
- Просто совершенство, не так ли?
- Я думаю, да, - ответила Клер задумчиво. - Он добр и внимателен. - Она подняла левую руку. - Эта рука забинтована по его приказу. Гарри заставил меня оставаться в постели целый день после того, как я повредила ее.
- Одну?
Клер стала подниматься.
- Я не намерена сидеть здесь и выслушивать ваши оскорбления. - Но, как только она встала, голова закружилась, и ей пришлось опять сесть.
Тревельян поднял голову, лишь когда Оман появился в дверях.
- Еда там, - сказал он и погрузился в работу.
Клер встала и нетвердой походкой направилась к двери. Это была спальня - прекрасная комната со стенами, обтянутыми золотой парчой. На каменных плитах лежал великолепный персидский ковер, а посреди комнаты стояла удивительная кровать. Клер такой никогда не видела. Она была огромная, с двумя резными колоннами в изножье. Спинка тоже была резная, а роскошное мягкое бархатное покрывало лежало сверху.
Клер испытала мгновенное желание прыгнуть под одеяло, но тут она увидела поднос с едой, стоявший на столе у стены, и направилась туда. Таких блюд она еще никогда не видела. На столе стояла миска с чем-то белым, напоминающим сметану. Вареная картошка, тонко нарезанные ломтики мяса, а в центре блюда лежала горкой странная масса зеленого цвета. Отдельно были поданы помидоры и огурцы. Ничего подобного она не видела ни в Америке, ни за столом в доме Гарри.
Клер села, взяла ложку и зачерпнула из миски.
- Что это: суп или сливки? - Она понюхала незнакомую еду.
- Это называется йогурт, - сказал Тревельян, стоявший в дверях. Кислое молоко.
- Выглядит превосходно.
Клер попробовала. У йогурта был кисловатый привкус, но ей понравилось. Она улыбнулась Тревельяну, заметив, что ему приятно, что она оценила угощение. Он вошел в комнату, сел на стул, стоявший у стены, взял трубку, набил ее табаком из жестянки, лежавшей на подоконнике, и закурил.
Клер поглощала еду.
- Что вы здесь делаете? - спросила она в перерыве между двумя глотками. - И почему тут одиннадцать столов? Чья эта комната? Вы единственный живете в этой части дома? А вы действительно очень, очень больны?