- Насколько я помню, сэр, так думали и те люди, о которых вы говорили, - спокойно заметил секретарь.
- И очень похвально, доказывает независимость, - сказал мистер Боффин. - Однако теперь оставим их в стороне. Уведомили вы хозяев, что съезжаете?
- Уведомил, как вы наказывали, сэр.
- Тогда вот что я вам скажу: заплатите за три месяца вперед, заплатите вперед, это в конце концов выйдет дешевле, и сейчас же перебирайтесь ко мне, чтобы всегда быть под рукой, да сократите расходы. Квартирная плата пойдет за мой счет, а мы постараемся на чем-нибудь сэкономить. У вас, кажется, есть хорошая мебель, это верно?
- Да, мебель в комнатах моя собственная.
- Тогда мне не придется покупать для вас новую. А если вы такой уж независимый и захотите передать мне свою мебель вместо платы за квартиру, то пожалуйста, как хотите, если вам от этого станет легче. Я об этом не прошу, но не стану вам препятствовать, если вы это сочтете своим долгом. А насчет комнаты, - выбирайте любую пустую комнату на верхнем этаже.
- Мне годится всякая комната, - сказал секретарь.
- Можете выбрать любую, - ответил мистер Боффин, - это будет все равно что шиллингов восемь или десять прибавки к вашим доходам. Вычитать за нее я не стану: надеюсь, что вы мне за это отплатите с лихвой, сократив расходы. Теперь посветите мне, я зайду к вам в контору, и мы напишем письмецо-другое.
Пока шел этот разговор, Белла видела на ясном, добром лице миссис Боффин следы такой сердечной муки, что не решилась взглянуть на нее, когда они остались вдвоем.
Сделав вид, будто очень занята вышиваньем, она сидела, усердно работая иглой, пока миссис Боффин не остановила ее, слегка дотронувшись рукой до ее руки. Белла не сопротивлялась ей, и добрая душа поднесла ее руку к своим губам, уронив на нее слезу.
- Ох, дорогой мой муж! - сказала миссис Боффин. - Тяжело это видеть и слышать. Только верьте мне, милая Белла, наперекор всем этим переменам он все-таки лучше всех на свете.
Мистер Боффин вернулся как раз в ту минуту, когда Белла, стараясь ее утешить, ласково сжимала ее руку в своих руках.
- А? Что это она вам рассказывает? - спросил он, подозрительно заглядывая в дверь.
- Она только хвалит вас, сэр, - сказала Белла.
- Хвалит меня? Это верно? А не бранит меня за то, что я защищаю свое добро от шайки грабителей, которые рады были бы выжать меня досуха? Не бранит меня за то, что я коплю понемножку?
Он подошел к ним, и жена, сложив руки у него на плече, опустила на них голову.
- Ну-ну-ну! - уговаривал он ее довольно ласково. - Не расстраивайся, старушка!