* * *
Прошло три часа.
— И-ик, бухла мало! — Лицо девушки выражало пьяное раздражение. Мокрое от пота тело лоснилось. Рюмин посмотрел на нее с жалостью и легким отвращением.
— Чего устави-л-лся, и-ик? — перехватив его взгляд, обиделась «приз для победителя». — Не-е н-нравлюсь?
— Да нет, почему же, — смутился Алексей.
— В-врешь, а между прочим, ты мне жизн-нею об-бязан!
Возмущенный Рюмин привстал на лежанке.
— Знаешь, Татьяна, это уже слишком. Я только ради тебя согласился стать «гладиатором», спас от медленной мучительной смерти!
Девица разразилась громким смехом:
— Ой, уморил, наивная душа! Б-бывают же на свете дурачки! Ха-ха-ха! И-ик.
— Рехнулась, шалава?! — взбесился Алексей, багровея от гнева.
Рюмину безумно захотелось надавать Тане пощечин. Та, казалось, почувствовала его настроение, притихла, всхлипнула.
— Не бей, пож-жалуйста, я правду говорю!
— Та-а-ак, — зловеще процедил Алексей, выслушав подлинную историю своей вербовки. — Сука!
— Ты ничего не понимаешь, — покосившись на дверь, шепнула девушка. Они действительно на все способны, и стоило мне отказаться…
Танино лицо исказилось, приобрело испуганное выражение.
— А «приз для победителя» они запросто могли новый найти, мало ли сейчас бездомных.
— Женская логика, — хмыкнул Рюмин. — То жизнь спасла, то я дурак, то отказаться не могла…
— Очень просто, — криво улыбнулась Таня. — Если бы ты не согласился, тебя бы отправили в «аттракцион» для садистов, но меня скорее бы всего не тронули, ведь я добросовестно сыграла роль. Однако стоило мне не выполнить приказ «хозяев»…
Алексей надолго задумался. И правда, поступки новоявленных рабовладельцев вполне логичны, и девка не врет. Как же вырваться отсюда?
* * *
Оставшееся время Рюмин не столько занимался сексом, сколько осторожно расспрашивал «приз» о заведении, в которое угодил. Знала Таня немного, однако даже мелкие подробности могли пригодиться. «Фирма» располагалась где-то за городом (Филиппыч спьяну проболтался, вольнонаемные использовали «приз» когда заблагорассудится). Камеры, тренировочный зал и прочие атрибуты повседневного быта «гладиаторов» находились под землей, а арена на поверхности. Немногочисленные попытки бегства неизменно завершались провалом и безжалостной расправой. «Странно, что никто из бомжар до сих пор не догадался пойти на прорыв», — как-то обронил палач, однако объяснять значение своих слов не стал, а Таня, разумеется, не посмела задавать вопросы.
О Красном Тигре, частенько забавлявшемся с «призом», девушка отзывалась с нескрываемой ненавистью:
— Сволочь! Скот!.. Выродок!.. Садист проклятый!