– Нет. Я ей ничего не рассказывала. И не буду. Ты хоть представляешь, какой обманутой я себя чувствую?
– И что же ты теперь будешь делать?
– Жить, как раньше жила! Подумаешь, любовь умерла. Звезды вон, и те гаснут! – И неожиданно Туся призналась: – А ведь я, дурочка, была на той игре с «вихревцами». Затерялась среди болельщиков на трибуне на самом верху, чтобы он не заметил.
– А клялась, что не пойдешь.
– Мало ли в чем мы себе клянемся.
С этим трудно было спорить. Как Туся не обещала себе забыть Толика, выкинуть его из сердца и из головы, у нее ничего не получалось. Парни, с которыми сталкивал ее случай, казались ей пресными, разговоры их глупыми, чувства неискренними, в общем, все они были жалким подобием небезызвестного человека. И вскоре Тусе пришлось смириться с мыслью, что она готова распрощаться со своим прошлым, но еще не готова принять такое бесцветное будущее. Без Толика.
У Толика прошедшая неделя тоже сложилась не лучшим образом. Начать с того, как его встретила мать в ту субботу. Ему еще повезло, что отца срочно вызвали на работу.
– Толик, что это значит? – Голос у матери был не просто строгим, он был железобетонным.
– Что? – отмахнулся Толик устало.
– Все эти ночные вояжи? Эти приезды на иномарках?
– Почему во множественном числе? – усмехнулся Толик, а потом сообразил, о чем идет речь: – Откуда ты знаешь?
– В окно видела. Э-э-эх! – произнесла мать с таким укором, что у Толика мурашки по спине побежали и вернулась головная боль. – Что с тобой творится в последнее время?
– Эта девушка просто друг. Она меня подвезла.
– Пусть так. – Мать вроде как согласилась, но в ее тоне Толик уловил нотки недоверия. – Я сейчас совсем о другом говорю. Откуда в тебе эта черствость взялась? Этот нарциссизм: ничего не происходит, если это происходит не со мной?
– Что за левый наезд, ма? – ошарашенно произнес Толик.
– Левый? Раньше ты так не выражался. Ладно, о Тусе я помолчу: в конце концов, ваши отношения – это ваши отношения, тут ты прав, третий в таких делах всегда лишний. Но почему ты мне вчера не позвонил? Ты не подумал, каково это матери вот так ждать часами, думать, гнать от себя дурные мысли!
– Я не ребенок, чтобы отчитываться за каждый шаг, – разозлился Толик, потирая виски.
– Но и мужчиной тебя не назовешь! Никакой ответственности, чувства долга, – сказала мать и укатила на неопределенный срок к приболевшей сестре в Александров.
Отец хоть на этот раз был немногословен:
– И что ты мечешься, парень? Остановись, оглядись, а потом уже принимай решение. И вот еще что, впредь, если ты не ночуешь дома, мать должна об этом знать. Должна, понял?