Семин проснулся без пяти пять.
Не звонил будильник, никто не стучал в дверь, утреннюю тишину ничто не нарушало. Семин, Семин, сказал он себе, спи. Он действительно не собирался вставать, но как подтолкнуло: поднялся, выловил из холодильника пластмассовую бутыль с «Карачинской», подошел к окну.
Город лежал в нежной рассветной дымке.
Драная бумага, окурки, обрывки тряпья, радужные потеки на вспученном, полопавшемся асфальте, банановая кожура – много там всего под туманной дымкой. Большая река катилась между островами к тяжелым мостам. Семин прекрасно знал, сколько мусора на улицах города. Он и сам всю жизнь занимался мусором – живым. Это у Петра Анатольевича другие представления о жизни. Не случайно поинтересовался:
«Слетал в Лозанну?»
«Не успел».
«Тогда бросай все и бери билет».
«В Лозанну?»
Большой человек хохотнул.
«Кстати, почему Лозанна? – хохотнул. – Ну, понимаю, Женева. Банки, живая жизнь. Цюрих, ленинские места. – Снова довольный хохоток. – А Лозанна – деревня. Кто пойдет в твою гостиницу? Да и не тянет она на пять звездочек…»
И сразу коротко: «В Энске давно был?»
«Ну, не так чтобы…»
«Где сейчас твои люди?»
«Собрать?»
«Ты, кажется, водный кончал? – Большого человека свои мысли томили. – Значит, дело по твоей бывшей профессии. Поработаешь с одним дельным юристом. Он приедет в Энск из Томска. В Энске вокруг ОАО „Бассейн“ возня началась. Река, понимаешь, вдруг всем стала нужна. А мы не в стороне, нам нельзя упустить реку. Просьба энергетиков. У них там хорошие перспективы. Так что разберись на месте. Документы и все прочее – у юриста. Элим – такое имя.