Подойдя к дверям, Франц увидал человека, стоявшего посреди улицы; он ни минуты не сомневался, что это посланный Альбера. Человек был закутан в широкий плащ. Франц направился к нему, но, к немалому его удивлению, тот первый заговорил с ним.
— Что угодно от меня вашей милости? — спросил он, отступая на шаг.
— Это вы принесли мне письмо от виконта де Морсер? — спросил Франц.
— Ваша милость живет в гостинице Пастрини?
— Да.
— Ваша милость путешествует вместе с виконтом?
— Да.
— Как зовут вашу милость?
— Барон Франц д'Эпине.
— Значит, письмо адресовано именно вашей милости.
— Нужен ответ? — спросил Франц, беря у него из рук письмо.
— Да, по крайней мере, ваш друг надеется на ответ.
— Так поднимитесь ко мне.
— Нет, я лучше подожду здесь, — усмехнувшись, сказал посланный.
— Почему?
— Ваша милость поймет, когда прочтет письмо.
— Так я найду вас здесь?
— Непременно.
Франц вошел в гостиницу; на лестнице он встретился с маэстро Пастрини.
— Ну что? — спросил его тот.
— Что именно? — сказал Франц.
— Вы видели человека, который пришел к вам по поручению вашего друга?
— спросил хозяин.
— Да, видел, — отвечал Франц, — он передал мне письмо. Велите, пожалуйста, подать огня.
Хозяин приказал слуге принести свечу. Францу показалось, что у маэстро Пастрини весьма растерянный вид, и это еще усилило его желание поскорее прочесть письмо Альбера; как только слуга зажег свечу, он поспешно развернул листок бумаги. Письмо было написано рукой Альбера, под ним стояло его имя. Франц прочел его дважды — настолько неожиданно было его содержание.
Вот оно от слова до слова:
«Дорогой друг, тотчас же по получении этого письма возьмите из моего бумажника, который вы найдете в ящике письменного стола, мой аккредитив, присоедините к нему и свой, если моего будет недостаточно. Бегите к Торлониа, возьмите у него четыре тысячи пиастров и вручите их подателю сего. Необходимо, чтобы эта сумма была мне доставлена без промедления.
Ограничиваюсь этим, ибо полагаюсь на вас так же, как вы могли бы положиться на меня.
Р.S. I believe now in Italian bandits
[35].
Ваш друг
Альбер де Морсер».
Под этими строками другим почерком было написано по-итальянски:
«Se alle sei della mattina le quattro mila piastre non sono nelle mie mani, alle sette il conte Alberto avra cessato di vivere.
Luigi Vampa
[36]«
Вторая подпись все объяснила Францу, и он понял нежелание посланного подняться к нему в комнату: он считал более безопасным для себя оставаться на улице. Альбер попал в руки того самого знаменитого разбойника, в существование которого упорно не хотел верить.