Сидельников: — Пять минут как с поезда…
Повар бьет его: — Ты че, придембелел, ферзь деревянный? А? Иди сюда, животное…
Повар ведет Сидельникова в хлеборезку. Там на стене развешаны уставы воинской службы — небольшие такие книжечки, сантиметров пятнадцать в длину. Повар берет одну из них.
Повар: — Ремень давай.
Он обтягивает устав ремнем, получается сантиметров сорок в окружности, ставит ногтем отметку и затягивает ремень по этой отметке.
Повар: — Ремень у военнослужащего должен быть затянут по уставу, понял? Живот втяни.
Сидельников: — Я ж его не сниму потом.
Повар: — Живот втяни, говорю, душара.
Сидельников втягивает живот. Повар застегивает ремень — только-только чтобы дышать, и то в полвдоха.
Повар: — Не дай Бог увижу, что ремень ослаблен. Не дай Бог… Понял меня?
Сидельников: — Так точно.
Повар: — Свободен.
Раздача. Наряд расставляет на столы бачки с кашей. Под свой стол Татаринцев прячет два ворованных бачка.
Обед. Наряд жрет с удвоенной силой. Пустой бачок убирают под стол, на стол выставляют второй, снова накладывают. Сидельников хочет ослабить ремень, но у него не получается. Он продолжает жрать.
Ночь, плац. Двухметровые сугробы. Вечерняя прогулка. Рота марширует по плацу. Строй ведет сержант.
Сержант: — Песню запе-вай!
Солдаты поют — плохо, не ритм и не в ногу.
Сержант: — Отставить! Че, обмороки, петь разучились? Песню запе-вай!
Снова поют и снова плохо.
Сержант: — На месте! Вы че, бараны? Придембелели? Будете у меня гулять, пока не споете! Я из вас сделаю Чепрагу! Снять рукавицы! Прямо! Раз, раз, раз-два-три! Рота! Песню запе-вай!
Рота с голыми руками ходит по плацу и поет песню.
Ночь. Сортир. Татринцев с Сидельников сидят на корточках, приспустив штаны.
Татринцев: — Первый раз за три дня… Я первые две недели вообще на очко не ходил. А ты?
Сидельников: — Одиннадцать дней. Ох… Морковь, с детства не переношу…
Татринцев: — Капуста пошла… Вот бы через день в наряд по столовой, а? Хоть нажрешься от пуза. А то от ихнего бигуса ноги с голодухи протянешь. Я помнишь какой мясистый был? На двенадцать килограммов похудел. А ты?
Сидельников: — Слышь, Вован. Помоги. Ремень снять не могу.
Он стоит в подштанниках и кителе, туго перетянутом ремнем. Вдвоем они пытаются снять ремень. Ничего не получается.
Татринцев: — Надо резать.
Сидельников: — А потом?
Татринцев: — В третьей роте возьмешь. Если не получится, завтра сходим к чипку, разденем кого-нибудь. Старшина отпустит, ему главное, чтоб по отчетности все сошлось. Давай?
Сидельников: — Черт с ним. Давай.
ЗТМ
Строй солдат в казарме. Перед ними за столом восседает майор — толстый кучерявый мужик в очках с круглым бабьим лицом и визгливым голосом.