— Для того и существует наше Управление, — подтвердил Нифонтов. — Кто бы ни напортачил, а разгребать приходится нам.
— А для чего вообще нужно было это покушение? Жил себе человек, молчал.
— Кто может предсказать, сколько он будет молчать!
— Теперь уж точно долго не будет. После того как убили его сына…
— Потому ситуация и стала форс-мажорной, — заключил Нифонтов.
Голубков с сомнением покачал головой:
— Не сходится. Яхту взорвали три месяца назад. А форс-мажор — только сейчас?
— Быстро соображаешь, — одобрительно кивнул Нифонтов. — Поступила информация: на контакт с Назаровым пытаются выйти третьи лица. Это и делает главным фактор времени. Возьми, Константин Дмитриевич, это досье, я его уже просмотрел. Тут много любопытных материалов. В том числе и те, что переданы гамбургской криминальной полицией. Вникай. Через два часа соберемся всей группой, будем думать, что делать.
В этот день просидели в кабинете Нифонтова до десяти вечера. На следующий разошлись к полуночи — с больными головами не столько от бесконечного курева, сколько от бессмысленного перебирания вариантов.
Все, что могли, выложили международники. Ситуация вокруг Кипра, схема противостояния интересов России, США и других стран НАТО в этой части Ближнего Востока и Европы. Возможный эффект от похищения Назарова российскими спецслужбами, если об этом станет известно. Эффект резко отрицательный: Россия сводит счеты со своими политическими противниками, пользуясь методами КГБ. Дальние последствия: усиление антироссийских настроений в конгрессе США, антиельцинских — внутри страны, сильный пропагандистский козырь в руках оппозиции. И не исключено: ужесточение политики Международного валютного фонда.
Аналитики тоже не отмалчивались. Были просмотрены десятки операций, схожих с этой хоть чем-либо, но оптимального решения не нашлось и здесь. Близких родственников у Назарова в России не было, единственный сын погиб. Рос Назаров без отца, мать умерла в начале девяностых, а младшая сестра была замужем за венгерским инженером и жила в Будапеште. В качестве рычага давления можно было бы использовать его жену Анну, но переместить ее в Россию и тем самым создать Назарову стимул для возвращения не представлялось возможным: жена была нетранспортабельна из-за паралича позвоночника.
На третий день Нифонтов предложил:
— Давайте-ка, друзья мои, разберемся в том, что мы накопали. Подведем, так сказать, предварительные итоги…
В эту минуту дверь его кабинета открылась, и вошел Волков. Сделал успокаивающий жест рукой.
— Сидите-сидите. Как идут дела?