- Разумеется, - заметил он, - преступление произошло именно так, как рассказывает господин полицейский.
И все снова замолчали, причем надолго, и тогда папаша Планта счел необходимым что-нибудь сказать. Упорное молчание г-на Лекока бесило его.
- Вы видели все, что вам было необходимо? - спросил он.
- На сегодня - да, сударь. Я хочу осмотреть еще кое-что, но для этого нужен дневной свет. Впрочем, мне кажется, я разобрался в этом деле - недостает всего одной детали.
- Значит, завтра нужно приехать сюда как можно раньше.
- Приеду, господин судья, так рано, как вы сочтете нужным.
- А когда вы закончите осмотр, мы поедем вместе в Корбейль к господину судебному следователю.
- Я в вашем распоряжении, господин мировой судья.
И вновь наступило молчание.
Папаша Планта чувствовал, что его разгадали, и не понимал, по какому странному капризу сыщик, еще несколько часов назад такой откровенный, теперь отмалчивается.
А Лекок был в восторге, что ему удалось немного подразнить мирового судью, и предвкушал, как удивит его наутро, когда представит ему рапорт, в котором папаша Планта найдет подробное изложение всех своих идей. Покамест же он извлек из кармана бонбоньерку и углубился в мысленную беседу с портретом.
- В таком случае, - заключил доктор, - нам, по-видимому, не остается ничего другого, как разойтись.
- Я как раз хотел попросить позволения откланяться, - откликнулся г-н Лекок, - у меня с утра маковой росинки во рту не было.
И тут папаша Планта предпринял решительный шаг.
- Господин Лекок, нынче вечером вы возвращаетесь в Париж? - неожиданно осведомился он.
- Нет, сударь, я еще утром решил здесь заночевать. У меня с собой саквояж; перед тем как идти в замок, я занес его на небольшой постоялый двор у дороги - там на фасаде намалеван гренадер. Думаю, там я и поужинаю, и заночую.
- В «Верном гренадере» вы намучитесь, - заметил старый судья, - с вашей стороны разумнее было бы отужинать у меня.
- Право, вы слишком добры, господин судья…
- К тому же нам есть о чем поговорить, а разговоры могут затянуться, поэтому я готов предоставить вам спальню; ваш саквояж мы заберем по дороге.
Г-н Лекок поклонился и сложил губы бантиком - дескать, польщен и благодарен за приглашение.
- Вас, доктор, я тоже похищаю, - продолжал папаша Планта, - хотите вы того или не хотите. Нет, нет, не отказывайтесь! Если вам так уж необходимо вернуться сегодня вечером в Корбейль, мы проводим вас после ужина.
Оставалось наложить печати.
С этим справились быстро. Сургучом с оттиснутой на нем гербовой печатью мирового суда прилепили узкие полоски пергамента на все двери второго этажа, на дверь в ту комнату, где был найден топор, а также на дверцу шкафа, в который сложили вещественные доказательства, собранные следствием и тщательно описанные в протоколе.