Но время шло, и силы ее почти иссякли, особенно после того, как миссис Блум несколько раз напомнила мисс Платт о «шитье», которое ждало продолжения у них в комнате. Каждое упоминание об этом приводило мисс Платт в уныние. В воображении Венеции возникло огромное количество рабочих корзинок, ожидавших, когда наконец мисс Платт займется на всю ночь рабским трудом при свете единственной свечи.
Когда с обедом было покончено, миссис Блум встала и громогласно объявила, что они с мисс Платт немедленно удаляются к себе. Злосчастная компаньонка явно не обрадовалась такому решению, однако покорно отложила вилку и поднялась из-за стола.
Едва за ними закрылась дверь, как Рейвенскрофт поднял обе руки над головой и зевнул.
– Слава Богу, что они ушли! Мне ни разу в жизни не доводилось общаться с такими нудными особами.
– А со мной такое случалось, – заметил Грегор, в упор глядя на Рейвенскрофта.
Юнец не заметил иронии.
– Лорд, мне кажется, я сейчас рухну на пол! – Он зевнул еще шире. – Прошу прощения, но этот день меня доконал. Я хочу лечь поскорее в постель.
– Блестящая идея, – согласился с ним Грегор. – Я отлучусь ненадолго. Хочу еще разок проверить, как там наши лошади.
Рейвенскрофт повернулся к Венеции, поднес ее руку к губам, коснулся нежным поцелуем ее пальчиков и проговорил, застенчиво улыбнувшись:
– Не смею надеяться что вы будете мечтать обо мне.
Венеция резким движением высвободила руку, подумав при этом, что он выглядит совершенным юнцом, ему не дашь даже его двадцати двух лет. Сердце Венеции немного смягчилось. Он очень молод и ужасно наивен. Тронутая тем, с какой надеждой он смотрит на нее, Венеция сказала с улыбкой:
– Я так устала, что мечтаю лишь об одном – хорошо выспаться.
Улыбка Рейвенскрофта увяла, и он добавил:
– Приношу вам извинения за сегодняшнее утро. Я должен был рассказать вам о том, как все произошло. Теперь я понял, что недостаточно хорошо все обдумал.
Венеция пожала плечами:
– Это уже в прошлом. Больше не о чем говорить.
Рейвенскрофт снова взял ее за руку:
– Венеция…
– Поскольку все прочие постояльцы удалились на покой, перед вами мисс Оугилви.
От голоса Грегора в комнате, казалось, повеяло холодным ветром, несмотря на то что огонь в камине горел жарко.
Рейвенскрофт густо покраснел и отпустил руку Венеции. Он ничего не сказал Грегору, но произнес негромко:
– Мисс Оугилви, я поговорю с вами об этом позже, а сейчас позвольте пожелать вам доброй ночи.
Он отвесил Венеции глубокий поклон, ограничился холодным кивком в сторону Грегора, повернулся и ушел.
Венеция сердито посмотрела на Грегора, который теперь стоял у огня, опершись одной рукой на каминную полку, а вторую сунув в карман.