Я не сказала тебе, в чем именно состояла моя обязанность. В сплетнях, которые раздавались вокруг, не было и капли правды. Люди не понимали, какое наслаждение Бессмертный получает от расчесывания бороды…
А я должна была молчать. Так как правда не всегда бывает лучше, чем ложь. Какое же отвращение я чувствовала к самой себе.
Часами я расчесывала его бороду. Больше ничего. Он словно бы засыпал. А мой мозг будто пронизывал какой-то луч, мой мозг был в его страшной власти. И в нем возникали картины одна ужасней другой.
Я видела себя и его. Только себя и видела всегда такой, какая я есть на самом деле. А он всякий раз был другой. Но потом, когда ему рассказали, как я прощалась с тобой, он начал принимать твой образ. И тогда мои мысли уже не подчинялись мне.
О прости, мой любимый! Это был обыкновеннейший гипноз. А разве виноват человек, которого принуждают видеть в мыслях то, что он мечтает видеть наяву?
Потом Всевышний сказал:
— Акачи никогда не вернется из ада. Я приму его облик. И возведу тебя на трон божий. Ты станешь бессмертной, как и я.
Я билась головой о его колени. Но Бессмертный жестоко отбросил меня. Ему, наконец, опротивело подделываться под тебя. И он захотел стать самим собой. И захотел, чтобы я любила его таким, каков он есть. Но я скорее умру…
И тогда Чамино забрал меня из Дворца. И теперь я живу у Лашуре. Теперь я счастлива. Я могу думать о тебе. И жить тобой!
Коля слушал, слушал… И смотрел на свою Лочу. Уже не только он, но и Рагуши и Ечука знали наизусть каждое ее слово, каждое ее движение на экране. А Коля требовал, чтобы Рагуши снова и снова закладывал нитку в свой шахо.
На следующий день Ечука-отец сказал Николаю:
— Вот что, сын… Ты должен вернуться на Фаэтон. Лашуре — друг моего детства. Если Лоча нашла у него убежище, значит он остался таким, как прежде…
Коля смотрел на отца, слышал его печальный голос и думал о Лоче.
— Ты должен лететь на Фаэтон, — повторил Ечука, — С Рагуши я договорился. Конечно, это опасно. Но он прекрасно умеет обманывать жрецов. Кроме того, ему безоговорочно верят.
— А ты останешься один?… Один на весь материк?
Но отец, видимо, уже все решил. Положив руку на плечо сына, Ечука сказал:
— Нет, Акачи… Теперь я буду не один. У меня есть дети. Вот мы сейчас позовем Алочи…
Алочи, зайдя в комнату, стыдливо переминался с ноги на ногу у дверей, рассматривая свои босые ноги. Это был жилистый, коренастый мальчик с острыми плечами. Кожа светло-шоколадного цвета, волосы черные, руки не в меру длинные, с тонкими подвижными пальцами. Форма головы, нос, губы, овал лица Алочи — все напоминало обыкновенных земных людей, которых Коля видел на Атлантиде. Но ведь на создание первых атлантов ушло полторы тысячи земных оборотов!.. Поэтому он понимал отца, который так гордился своим земным ребенком.