— Дак не шутят же. Сперва ждали тебя, а потом видим — поздно, ну и решили обедать. Подумали, может, ты до самого вечера будешь искать барсука.
— Но ведь обед на обед не то, что палка на палку?
— Ну, ты уж сам зови их во второй раз.
Зазыба опёрся ладонями на край застланной будничной скатертью столешницы, постоял так, насупившись, потом будто, наконец, решил что-то:
— Ладно, пускай себе.
Сколько ни ходил он по лесу — аппетита не было. Может, если бы Марфа сразу поставила перед ним этот упревший обед, как только Зазыба вошёл из сеней в хату и не встревал в разговор, он поел бы в охотку! А теперь…
Остывая помаленьку, Зазыба лениво цеплял деревянной ложкой капусту, которая сегодня казалась ему слишком грубой. И думал о том, почему у них с Шарейкой не получилось вдруг разговора. Масеево присутствие могло помешать, но не настолько же, чтобы не нашлось между давними приятелями обычного понимания. Хотя как раз из-за Масея Зазыба воздержался спросить у Шарейки про Марылю.
Самым загадочным оставалось поведение портного, когда Зазыба шёл к нему через комнату — Шарейка тогда в самом деле почему-то выглядел смущённым, смущение явственно было заметно даже по спине его, по напряжённой фигуре, да и по глазам Шарейки, пока разговор переходил с одного на другое.
«Ну, конечно, сегодня он сам не свой, — решил Зазыба. — Значит, не все сказал, ещё признается, из-за чего приехал в Веремейки».
Зазыба и тогда, когда Шарейка объяснял ему, и теперь, сидя за обедом, не верил, что тот собрался в дорогу в самую непогодь только ради того, чтобы заработать в Забеседье шитьём. Так оно и было.
Не успели Марфа с Масеем выйти в сенцы, чтобы залезть оттуда по лестнице на чердак, где висели на жердях невыделанные овчины, как следом за ними в переднюю половину хаты к Зазыбе на костылях (деревяшка так и осталась лежать под столом) приковылял Шарейка.
— Я при Масее не сказал. Забрали ведь девку твою! Зазыба хоть и был готов к худшему, но это известие внезапно его подкосило. Задержав ложку на полдороге к миске, он на секунду съёжился, чтобы унять волнение, потом зверовато глянул на гостя:
— Как это забрали?
— Ну, арестовали, — злясь на непонятливость хозяина, уточнил Шарейка. — Т-так!…— Зазыба дожевал, что оставалось во рту, проглотил. — Где ж она теперь?
— Не знаю. Арестовали вчера, а сегодня я, как видишь, запряг лошадь да, пока суд да дело, с машинкой на телеге сюда вот, к тебе.
— А Ганна где, жена твоя?
— Мы договорились, что она погостит у дочки в селе.
Зазыба будто только теперь, в эту минуту, заметил, что Шарейка еле стоит на костылях, спохватился: