Шофер и хозяйка за одним столом — это даже не оригинально. Он и фильмов не любил таких, слишком банальных, подобные банальности-то и в жизни не случаются.
Он попытался откинуться в кресле, но передумал.
— Расскажи мне, чем ты занимаешься? — вдруг попросила Юджиния. — Я понимаю, что водить машину — это не основное твое хобби, а вынужденное.
Он улыбнулся ее словам, он и не думал, что она такая смышленая. В действительности Юджиния была гораздо умней, чем все о ней думали. Она была настолько умной, что никогда не показывала этого.
— Я пишу. Из-за этого я и уехал, оставив родителей, дом, друзей — все. Чтобы иметь возможность писать и публиковаться. Я знал, что там меня не опубликуют, больше того, скорее, закуют на долгие годы даже за попытку что-либо опубликовать.
— И получилось?
— Да, через год, как я приехал. Я и сам не ожидал и не верил, я вообще никогда не верю в с в о й успех$7
— О чем это? — Она перестала что-либо делать — есть, пить, двигаться — и только слушала.
— О маленьком мальчике, который попадает в онкологическую больницу, в специальный радиологический центр, где ищут формы борьбы с раком и из которого не выходят никогда.
— А он вышел?
— Кто?
— Мальчик.
— Нет, никогда.
Она так живо реагировала…
— А сколько денег ты получил?
— Это типично американский вопрос.
— Я — американка, — гордо ответила она. Он улыбнулся:
— Ни гроша не получил. Только подписку на год. Журнал с трудом существует и едва окупает себя.
— Я хочу прочитать, что ты написал.
— К сожалению, это не переведено. Это сейчас моя величайшая проблема — язык.
— Почему?
— Он мне нужен как воздух, как вода рыбе, как лес зверю. Потому что, если бы я знал язык, я был бы уверен, что выживу.
— Ты можешь стать кем угодно: бизнесменом, продавцом, агентом, администратором.
— Это мне не нужно и даром.
Она внимательно смотрела на него: как будто проверяла.
Дайана принесла блюдо с мясом краба и какие-то горячие салаты.
— Это любимое кушанье Юджинии!
Юджиния замахала на нее руками, приложив палец ко рту: не мешать. Дайана с улыбкой удалилась. Юджиния выросла на ее руках, им все было понятно без слов. Даже то, чего не понимал Александр.
— Что же ты собираешься делать в будущем?
— Писать.
— Но почему тебе нужно делать именно это?
— Потому что ничего другого я делать не могу. И еще: я верю, что смогу написать что-то хорошее. Для людей, не учить их, как вся литература, не дай бог. Но чтобы они прочли — и внутри у них что-то шевельнулось.
— А что, если ты умрешь с голоду? — она засмеялась. — Писать на чужом языке в Америке…
— Значит, я умру. Такая судьба. Вдруг она стала совершенно серьезной.