– Папа грозился застрелить Патрика, если еще раз увидит его где-нибудь поблизости, – ответила Леони, – но я должна была видеться с ним, должна! Я люблю его, и теперь мы решили убежать и обвенчаться.
– Но это невозможно! – вскричала Клеона. – Ты не можешь выйти замуж без согласия отца, пока тебе не исполнится двадцать один год. В последний день рождения нам с тобой исполнилось только восемнадцать!
– Да, верно, – нетерпеливо сказала Леони, – но этот глупый закон действует только в Англии. Мы с Патриком уезжаем в Ирландию.
– В Ирландию? – растерянно повторила Клеона.
Леони кивнула.
– Мы сговорились ехать завтра. Клеона, дорогая, прости меня! Тебе, конечно, обидно, но я просто не осмеливалась признаться. Патрик сказал, что тайна останется тайной, только если мы никому о ней не скажем.
– Он увозит тебя в Ирландию? – спросила Клеона.
– К своим родным. Там мы обвенчаемся, и я приму католичество. Если Патрик – католик, я тоже хочу стать католичкой.
Клеона прижала руки к щекам.
– Леони, ты не можешь так поступить. Это убьет сэра Эдварда!
– Папа скорее убьет меня, если поймает нас, – возразила Леони. – Он заявил, что скорее увидит меня мертвой, чем замужем за католиком. Ты же знаешь, только поэтому он и настроен против Патрика.
– Он также считает, что Патрик охотится за твоим приданым, – заметила Клеона.
– Глупости! – воскликнула Леони. – Семья Патрика небогата, в Ирландии мало кто богат, но у них большие земельные владения, огромный замок и множество других домов. Да если бы у него не было ни пенни за душой, я все равно бы его любила!
– А если бы у тебя не было ни пенни за душой, любил бы тогда тебя он? – задала вопрос Клеона.
С удивлением она увидела, как преобразилось лицо подруги. Оно похорошело и засияло счастьем.
– Я знаю, – мягко ответила Леони, – что Патрик полюбил бы меня даже в лохмотьях. Да у меня и на самом деле мало что останется, если я убегу с ним. Папа вычеркнет меня из своего завещания; но он не сможет лишить меня денег, которые положил на мое имя, когда я была ребенком, хотя я ничего не получу до двадцати одного года. Но все это не имеет никакого значения, Клеона. Я хочу только одного – быть с Патриком, стать его женой, тихо и мирно жить с ним. У меня нет никакого желания ездить на приемы, рауты и балы, заниматься всем тем, что прежде мне так нравилось. Я хочу быть только с ним.
– А тебе не кажется, что со временем ты смогла бы уговорить сэра Эдварда принять Патрика как зятя? – нерешительно спросила Клеона скорее оттого, что так полагается, нежели оттого, что была убеждена в этом.