– Вы его любили – и заманили обманом туда, где его ждала смерть. Вы сказали Болиско, куда он собирается ехать и что у него с собой деньги в крупных купюрах.
– О, Господи, да! Я ему сказала. Я всегда болтала, чего не следует.
– Вы написали письмо.
– Он велел мне его написать, и я должна была подчиниться. Я просила Дика встретиться со мной в Саутхэмптоне. Джим говорил, что если он увидится с Рэнноком до его отъезда, то, может быть, удастся выманить у него несколько фунтов ради старой дружбы, а Джим почти совсем обнищал, он отставной спортсмен и растерял всех друзей. У меня и в голове не было, что он замыслил недоброе, ведь в прежние времена на Эбби Роуд они были приятелями, и я почти не сомневалась, что Дик ему поможет. Я не хотела писать, но он меня заставил, он угрожал мне. А вы ведь не знаете, что за человек Болиско.
– Нет, знаю. Знаю, что он хладнокровный убийца, и что, когда вы с Рэнноком шли по берегу, Болиско подкрался сзади и ударил его по голове тяжелым предметом и раскроил ему череп.
– Разве кто-нибудь это видел? – спросила она, пораженная словами Фонса. – О, Господи, я слышала плеск воды под веслами, когда причалила лодка, и с тех пор во сне я часто слышу, как капает с весел вода – кап-кап-кап – и потом шаги позади нас, и затем удар, и глухой стук упавшего тела. И я сижу здесь у огня, в полутьме, как теперь мы сидим с вами, и вижу, как он лежит, а Болиско стоит около него сбоку, на коленях, и очищает его карманы: вот вынул бумажник, снял часы, стаскивает кольца с руки, вырывает запонки из манжет, и все это молниеносно быстро, и потом он заставил меня подтащить его тело к лодке. А потом я стояла одна на берегу, в темноте, и слышала плеск воды, и он становился все тише и тише. Это как ужасный сон, это кошмар, который мучает меня с тех пор, и он мне все снится и снится, и будет сниться, пока я сама не умру.
Ее голос становился все громче, и это был уже крик. Фонс, видя, что она впадает в истерику, схватил со стола пузырек с морфием и шприц, которые его наметанный глаз заметил еще при первом визите, потому что профессиональные навыки всегда заставляли его сразу же составить как бы мысленный каталог всего, что есть в помещении. Он притянул к себе запястье миссис Рэндалл и ввел большую дозу ее любимого успокоительного средства.
– Бедный друг мой, с вами жестоко обошлись, – сказал он, – но вы должны понимать, в чем теперь заключается ваш долг. Так как вы действовали под принуждением закон будет к вам снисходителен, все вас будут жалеть. Вы должны дать неопровержимое свидетельское показание и помочь нам наказать убийцу полковника Рэннока.