— Да, в нашем деле важно сделать так, чтобы репортеры не увидели чего не положено… Хорошая работа, капитан.
— Благодарю, сэр.
В фамильярности Ростенковского было что-то невыносимо раздражающее. Черт возьми, его ребята за последние четыре дня сделали невозможное. Можно было хотя бы отметить мастерство обращения со средствами массовой информации. Как-никак, они смогли справиться с еще одной опасностью — со стороны сетевых новостей.
— Теперь здесь район развертывания сухопутных войск, капитан. Скажите своим людям, что пора собирать вещи и уступить нам место, поскольку мы пришли к вам на помощь.
— Есть, сэр.
— О… а лично вам не мешает привести себя в порядок.
— Сэр?
— За вами отправили специальные ВКС. Они приземлятся минут через пятнадцать.
Уорхерст опустил глаза и осмотрел себя. Он был в бронекостюме, но шлем и перчатки сняты, активно-камуфляжная поверхность запорошена песком, измазана грязью и покрыта пятнами сажи. Бесшовный комбинезон, одетый под броню, пропитался потом и пахнет весьма неаппетитно. Как и все его люди, капитан уже четыре дня не мылся. В довершение всего, позавчера его депилятор приказал долго жить… так что, скорее всего, подбородок героя украшает великолепная щетина.
Отправляясь сюда, он не взял с собой ни туалетных принадлежностей, ни запасной униформы. Предполагалось, что операция займет сутки, может быть, двое.
— Вы говорите, ВКС… Куда нас повезут?
Ростенковский пожал плечами.
— Обратно в Куонтико. Почему? Не спрашивайте. Я знаю только одно: я должен передать вам приказ собирать вещи… Все, что я знаю это сказать вам подготовиться к отъезду… и следить, чтобы никто не обделался, — Ростенковский отвернулся и начал громко выкрикивать приказы солдатам, выгружающим ящики с запасами из транспортных платформ.
Воспользовавшись своим внутренним киберкартографом, Уорхерст сообщил местоположение своему начштаба. Пусть знает, куда их… опустили.
И откуда, черт подери, он должен взять чистую униформу?
Резиденция Эстебанов
Гуаймас, Территория Соноры
Объединенная Федеральная Республика, Земля
09:02 по Тихоокеанскому времени
— Я уезжаю, мам. Я должен.
Они прогуливались по галечному пляжу. Маслянистые серые волны Калифорнийского залива плескались у ног, мутная вода почти доходила до щиколоток. Солнце блестело на востоке, над самой линией гор, обещая еще один знойный день. Джон и его мать были в облегченных защитных трико, которые спасали от ультрафиолета и жары, лица блестели от защитного масла, образующего противосолнечную пленку толщиной несколько микрон.
— Я знаю, Джон. Я хочу только одного: чтобы ты не становился морским пехотинцем.