Кухарка бушевала, расставив по всему дворцу уйму мышеловок, а Фригг тихонько посмеивалась, учиняя очередное нападение на владения толстой и усатой кухарки, когда дворец устраивался на ночь. У богини были и еще кое-какие способности, о которых она старалась помалкивать. Такой тайной была и ее дружба с Христ, веснущатой, хрупкой девочкой, дочерью придворного садовника.
У Христ были золотушные уши и неистощимая на выдумку фантазия. Фригг обожала свою тайную подругу, когда та, водрузив на голову бумажный колпак и облачившись в папины сапоги изображала великого Бора. Фригг потихоньку перемещала подружку из клетушки садовника в свои покои, наслаждаясь выдумками Христ в сладком одиночестве и тоскуя, когда подружка, наскучив обществом маленькой богини, заявляла:
– Давай пирожное с малиной наверху, а то я пошла!
И Фригг послушно одаривала подругу сластями и игрушками: ей самой казалось странным, что Христ, поглощая такое количество сладкого, лишь худеет, вдруг закашлявшись во время игры в салки, и с новым упорством подкармливала подружку, твердя:
– И какая же ты слабенькая, Христ! И как же плохо за тобой смотрит твоя нянька!
И тогда выяснилось, что у Христ нет никакой няньки, а она сама присматривает за своим годовалым братишкой, серьезным бутузом с такими толстыми щеками, то, того и гляди, лопнут. И Христ уморительно надувала впалые щеки, чтобы показать Фригг, какой у нее братишка.
Вообще, в отличие от богини, Христ знала и умела много такого, о чем Фригг даже не догадывалась. К примеру, Фригг и в голову не пришло, что можно потихоньку стянуть низку бубликов, когда пекарь отвернется за очередным противнем.
За этим занятием, то есть, тасканием бубликов из-под носа пекаря, Фригг и застали.
Суд был скорый и, как посчитала Фригг, неправый: ее осудили на недельное заключение в ее покоях, но это было полбеды. Теперь челядь и домашние знали о тайных свиданиях с Христ.
– Ну, и драли меня! Ну, и драли! – восторженно округляя глаза, рассказывала Христ, когда Фригг, невзирая на запрет, привела подругу к себе.
– Как – драли? – в свою очередь вытаращилась богиня.
– Ну, как? – пожала Христ плечами. – Известно: розгами.
И никак не могла взять в толк, из-за чего плачет, хлюпая носом Фригг, обнимая подругу и осыпая прозрачные ручонки подруги поцелуями: Фригг – Христ знала наверняка – не били ни разу в жизни.
– Я тебя никому больше не позволю обидеть, – сквозь всхлипывания, поклялась Фригг.
И настояла, чтобы подруга теперь жила с ней в одних покоях, выдержав натиск родителей с мужеством стоика.
С этих пор девочки почти не разлучались. Лед и пламя, огонь и вода – разные по происхождению, характеру и воспитанию, они дополняли друг друга. Христ поправилась: Фригг по ночам не могла уснуть от душившего подругу кашля, а стоило деду Бору провести над головкой девочки ладонью, как Христ начала полнеть не по дням, а по часам. И теперь по сравнению с по-прежнему тоненькой Фригг Христ выделялась кавалерийской выправкой.