В шутках, купании, ничегонеделании быстро пролетело время. Обедать мы поплелись в гостиницу. Из окошка администратора меня окликнули:
— Вы — Семенов?
— Я.
— Вас просили позвонить по этому телефону.
Я взглянул на протянутую бумажку — номер директора, товарища Никорука.
Бас Никорука в трубке звучал ласковым рокотом прибоя.
— Не скучно вам у нас, дорогой Виктор Андреевич?
— Никак нет.
— Задание выполнили?
— Почти.
— Надеюсь, к нам нет никаких претензий?
Это он взял быка за рога.
— Выводы я еще не сделал.
В трубке ободряюще-сочувственный смешок, уместный в беседе мудрого наставника с расшалившимся, но любимым учеником.
— Рад слышать, Виктор Андреевич, что не спешите с выводами… Знаете ли что, завтра ведь суббота, выходной?
— Да, кажется.
— Уверяю вас, именно суббота… Приезжайте-ка вы ко мне обедать на дачу. Поговорим, расскажете поподробнее, как поживает мой друг Перегудов… Много не обещаю, но настоящего украинского борща, какой моя хозяйка варит, вам вряд ли где еще удастся отведать.
— Не знаю… неудобно беспокоить. Все-таки — суббота.
— Не беспокойтесь. Записывайте, как доехать… Хотя я за вами машину пришлю. К десяти ноль-ноль. Устраивает?
— Спасибо, Федор Николаевич, но…
— Никаких «но». Не ломайтесь, дорогой мой. Мы законы гостеприимства соблюдаем по старинке. Все, до завтра. Да… плавки захватите.
— Спасибо, Федор Николаевич!
Да, скоро закончится моя командировка.
Я пообедал остатками вчерашней роскоши, выхлебал стакан тепловатой воды из-под крана и отправился в институт…
Сегодня и курортная, игрушечная часть города раскалилась добела. Что уж говорить про «индустриальный массив». Ничем не защищенные от солнца коробки блочных домов, казалось, вдавились, влеклись в асфальт, как в тесто. Полкилометра от спасительной тени деревьев до проходной я преодолел, точно муха, угодившая в щи и ползущая к краю кастрюли. Пропуск мне не заказали, пришлось из проходной звонить Капитанову. «Долго спите, заметил он раздраженно. — Сейчас позвоню насчет пропуска, и валяйте прямо ко мне!» — «Слушаюсь!»
Видимо, он не поверил моему солдатскому отзыву, потому что буквально через две минуты — я еще возился с пропуском — появилась Шурочка Порецкая.
Да какая нарядная — с двумя нитями янтарных бус на шее и с толстыми золотыми серьгами в ушах.
— С тобой, Шурочка, опасно ходить темным коридором.
— Почему? — она сразу покраснела.
— Бандиты! — пояснил я. — Налетят, золотишко сорвут и меня заодно кокнут. Как свидетеля.
— Все шутите, Виктор Андреевич, — сказала она, щурясь от солнца. — Все вам весело.
— А чего грустить-то, чего грустить? День-то какой разгулялся. Эх!