– Если б вы знали этого человека лучше, вы бы так не говорили!
Уинн гордо подняла подбородок, всем видом показывая, что ее не запугать.
– Я хорошо знаю Джейка и…
– Тогда вы знаете и об условии завещания его деда, – отрезал он. – Вы знаете, что он женился на вас только из-за того, чтобы отнять у меня мою землю.
– Свою землю, – поправила она его с лучезарной улыбкой. – И, конечно же, я знаю, почему он на мне женился. Он не только честный человек, но и самый лучший, самый милый, щедрый и благородный из всех мужчин на свете. Если бы не он, я не смогла бы содержать моих племянников, – она обняла Бастера и Чика и привлекла их к себе. – Я считаю, что он просто ангел, а не мужчина!
Рэндолф то открывал, то закрывал рот, пытаясь переварить эту, видимо, совершенно шокирующую его информацию. Он явно не знал, что сказать.
– Я вижу, Джейк здорово вам закрутил мозги, – выдавил он наконец. – Я даже не знаю, жалеть вас или поздравлять его. Хочу только предупредить: он и гроша ломаного не даст за вас и ваших мальчишек. Вы для него лишь средство в достижении цели. Как только он добьется своего, он и вас, и ваших ребят выбросит, как мусор.
– Рэндолф, прошу тебя… – взмолилась женщина позади него. – Оставь ее.
– Замолчи, Эви! Я говорю правду. Кто-то должен рассказать ей о Джейке – какой он низкий, подлый человек. Как змея! До того, как он укусит ее или кого-нибудь из ее ребятишек.
– Дядя Джейк – не змея. И он не будет нас кусать. Он любит нас! – крикнул Бастер с красным от негодования лицом. – Не говорите о нем больше ничего плохого, иначе я вас стукну!
Уинн крепче прижала к себе племянника.
– Успокойся, Бастер. Мистер Честерфилд плохо знает дядю Джейка, – она бросила укоризненный взгляд на Рэндолфа. – Вы не правы, мистер. Мой муж – порядочный человек, и в недалеком будущем он вам это докажет. Больше таких гнусных слов о нем не говорите – ни мне, ни моим мальчикам, иначе пожалеете. А теперь отойдите в сторону. Нам нужно идти.
Крепко взявшись за тележку, она решительно покатила ее прямо на Рэндолфа, и тот поспешно отступил в сторону.
– Извините, что задерживаю вас, – крикнул он ей вслед, – но ради любопытства: сколько он вам платит, чтоб вы с ним спали? Это, должно быть, тяжкое испытание для вас.
В зале все так и ахнули. Гнев на этого мерзкого человека охватил Уинн. Но гнев этот был ничто по сравнению с гневом, в каком пребывал мужчина у выхода, слышавший всю эту сцену.