Взвешивая каждое слово, Кларисса медленно сказала:
— Ты прав, дорогой. А раз уж мы заговорили и об ответственности, которую будет нести каждый из нас, я как раз и хотела обсудить это. Я рада, что ты здесь, Томас. Хочу, чтобы ты подвел под все это прочную легальную основу.
Алекс слегка изогнул бровь, но ничего не сказал. Кларисса — женщина умная. То, что, она задумала, возможно, принесет пользу им обоим.
Николь с нетерпением ждала возвращения Патрика О'Флэннери, мечтая об обещанной конной прогулке. Четыре раза в неделю после ужина она встречалась с Алексом в конюшне.
Остальные дни он проводил в городе. Николь не было необходимости спрашивать о цели этих поездок, она и так знала.
Лизетт. То, что он регулярно ездит к ней, задевало Николь за живое, хотя она старалась себя убеждать, что это не должно ее трогать.
Благодаря Александру дю Вильеру, у нее впервые за долгие годы было пристанище, даже больше — дом. Чего еще могла она хотеть? Но каждый вечер, когда после занятий в конюшне она возвращалась в свою комнату, ее преследовала одна и та же мысль: если бы он увидел в ней женщину?! Ей явно было мало той дружбы, которую он ей предложил.
Она понимала, что это несбыточная мечта, фантазия. Герцог никогда не сблизится с ничтожной служанкой, какого бы она ни была происхождения.
В этот вечер, закрыв за собой дверь, Николь сняла с себя чепец, расплела и расчесала свои волосы, сняла слишком узкую и короткую для нее черно-белую униформу, которую ей дали в день ее прибытия на плантацию. За верхней одеждой последовали нижние юбки, рубашка, полотнище ткани, туго перетягивающее груди. Слава Богу, она живет одна. Это помогает ей сохранить секрет.
Но сколько еще времени она сможет его сохранять? И захочет ли? Мало-помалу она начинала доверять Александру дю Вильеру, верить, что он может ей помочь, даже расторгнуть ее контракт.
Но куда она денется, куда ей податься? Чем заняться?
Она выросла на плантации. С детства ей прививали навыки, необходимые для жены плантатора. Считалось, что женщина должна помогать в семейных делах, заботиться о муже и детях, присматривать за рабочими, за сотнями людей, которые обрабатывали плантации.
Дело это было трудное, но благородное. И она бы, конечно, с ним справилась. Ее мать принимала активное участие в ведении дома и в управлении хозяйством и научила Николь всему, что знала.
Затем на сахарном рынке произошло обвальное падение цен. Ее родители умерли, плантация пошла с молотка.
Сейчас ей восемнадцать, но она находится в еще худшем положении, чем три года назад, когда подписала контракт. Тогда у нее по крайней мере была цель, был план, как наладить свою Жизнь.