Тот утвердительно кивнул головой.
– В общем, Максим, бери в свои руки все досье. Сколько там материала уже набралось?
– Томов на шесть хватит, – ответил Максим, еще не успевший прийти в себя от неожиданности.
– И у меня еще томов пять будет, – сказал Селиверстов, доставая из ящика своего стола три огромные папки. – Так что одиннадцать томов у нас уже есть. – Он задумчиво почесал затылок. – В общем, давай, парень, работай. А компьютер с досье на Отари нужно будет, пожалуй, перенести в отдельный кабинет, – снова обратился Селиверстов к Ушакову. Тот коротко кивнул.
Подойдя к своему столу, Селиверстов нажал на кнопку селектора.
– Кондратьев, ты? – крикнул он в трубку.
– Так точно, товарищ полковник! Кондратьев слушает! – ответил бодрый голос на том конце провода.
– Посмотри в своем хозяйстве отдельную комнату для лейтенанта Калинина, – сказал Селиверстов.
Максим не был знаком с Кондратьевым, лишь знал его в лицо. Тот был хозяйственником, кем-то вроде интенданта, который занимался всеми административно-хозяйственными вопросами. Он же ведал помещениями.
– Ему там нужно будет компьютер установить, – продолжал Селиверстов. – Смотри, чтобы там с электричеством оказалось все в порядке, и обо всех остальных нюансах тоже не забудь!
– Телефон обязательно будет! – с готовностью пообещал Кондратьев.
– Наоборот, телефон оттуда сними! – приказал Селиверстов. – Позаботься лучше о том, чтобы все, что станет происходить в этом помещении, не становилось предметом обсуждения остальных сотрудников РУОПа. Все. Как только решишь вопрос, доложи, – и Селиверстов отключил селектор.
– А телефон ты зачем снял? – спросил Ушаков.
– Через телефон можно к компьютеру подключиться и снять всю информацию, – с видом знатока ответил Селиверстов. – У нас тут сотрудники с Лубянки приезжали, устроили лекционный час, говорили о мерах безопасности. Много, кстати, интересного порассказали!
– Ясно, – усмехнулся Ушаков.
В тот же день Максим вместе с компьютером переехал в отдельный кабинет. Это была маленькая комната, светлая и даже уютная. Максиму, приходящему сюда каждый день и корпящему над досье, она нравилась куда больше, чем просторный кабинет Рыбкина.
Селиверстов сдержал свое слово, и Максим был практически полностью отстранен от «наружки». Теперь в круг его служебных обязанностей входил сбор, хранение и обработка всей информации на Отари, поступавшей в штаб.
Ее было так много, что Максиму стало ясно: по делу Отари работает сразу несколько бригад «наружки», фиксирующих буквально каждый шаг авторитета.
Вскоре поступили и распечатки прослушанных разговоров Отари с генералом Богдановичем, которые вновь встретились.