— Какие? Что она ходила попрощаться с дядей? Но я — я не всегда верю тому, что мне говорят девушки, пусть даже самые очаровательные.
— Но, черт возьми, Паркер видел, как она вышла оттуда.
— Нет! — неожиданно резко сказал Пуаро. — Этого он как раз не видел. Я убедился в этом, произведя небольшой опыт — помните, доктор? — Паркер видел ее перед дверью. Она держала руку на ручке. Он не видел, как она выходила из кабинета.
— Где же она еще могла быть?
— Может быть, на лестнице.
— Но лестница ведет только в спальню мистера Экройда.
— Именно.
Инспектор все еще недоумевал:
— Но если она была в спальне своего дяди, что тут такого? Зачем бы она стала это скрывать?
— А! В том-то и вопрос. Смотря по тому, что она там делала.
— Вы имеете в виду… деньги? Но, черт побери, не мисс же Экройд взяла эти сорок фунтов!
— Я ничего не имею в виду. Но вспомните: жизнь здесь была не из легких и для матери и для дочери. Неоплаченные счета, постоянная нужда в карманных деньгах. Роджер Экройд, как выясняется, был мелочен в денежных делах. Девушка могла оказаться в тяжелом положении из-за сравнительно небольшой суммы! И вот что произошло: она взяла деньги, стала спускаться по лестнице, услышала позвякивание стаканов и поняла, что Паркер направляется в кабинет. Если он увидит ее на лестнице, это покажется ему странным, и, когда денег хватятся, он вспомнит. Она кидается к двери кабинета и даже берется за ручку, чтобы было видно, что она только что вышла оттуда. Появляется Паркер. Она говорит ему первое, что приходит в голову, — повторяет распоряжение, отданное Экройдом раньше, и уходит.
— Но ведь потом-то она должна была понять, что от ее слов зависит многое? — возразил Рэглан. — Что надо открыть правду?
— Потом, — холодно продолжал Пуаро, — мадемуазель Флора попала в трудное положение. Ей ведь сказали, что ее требует полиция, обнаружен грабеж. Ее первая мысль, естественно, о присвоенных ею деньгах, и она повторяет свою историю. Затем узнает о смерти дяди. Она в панике. Падает в обморок. А современные девушки не так-то легко падают в обморок. Перед ней дилемма: либо не отступать от прежних показаний, либо признаться во всем. А признаваться в воровстве молодой девушке нелегко — особенно перед теми, чьим уважением она дорожит.
— Я не верю! — Рэглан стукнул кулаком по столу, — И вы… вы давно это знали?
— Подозревал с самого начала, — признался Пуаро. — Я был убежден, что мадемуазель Флора что-то скрывает. Чтобы убедиться, я при докторе проделал опыт, о котором вам рассказал.
— И сказали при этом, что хотите проверить Паркера, — с горечью укорил я его.