- Отпусти, отпусти поводок! - крикнул я Пархоменко.
- Куда, к черту, вышел весь! - кричит он.
Танго тянет нас к холму, возвышающемуся над самой деревней. Мы бежим не разбирая дороги, проваливаясь в ямы, падая, поднимаясь, продираясь сквозь кусты, натыкаясь на деревья. Впереди возникает тень.
- Стой! Кто идет?! - спрашиваю.
- В чем дело? - отвечает Дзнеладзе.
- Танго взяла след. Следуйте за нами!
Танго хрипит, вырывается... А дождь все льет и льет...
- Пархоменко, пусти собаку!
- Уйдет, не найдешь потом!
Бежим.
- Щербина, ты?
- Я!
- Где Дзнеладзе?
- Здесь я!
- Скажи ребятам, осторожней с оружием! Перестреляем, чего доброго, друг друга!
- Знают, не маленькие!
Бежим.
- Стой! Кто идет? - слышу окрик. Это Шмидов.
- Я!
- Джакели?
- Да!
- Что за черт! Куда прет собака?
Я не отвечаю. Вижу впереди широкую спину Пархоменко, чуть левее Дзнеладзе. Лицо у него в грязи. Что это? Неужели светает? Да, да, светает! Слава богу! И дождь, кажется, слабеет! Теперь я вижу и других. Пригибаясь к земле, они, словно призраки, перебегают от дерева к дереву. Откуда-то сверху доносятся треск сучьев, приглушенные голоса, ругань. Это ребята с верхней заставы.
Присев на корточки, они кубарем скатываются вниз. Залаяли собаки.
Гав!
Гав! Гав!
Это - Танго, это - Химера, это - Рок.
Гав! Гав! Гав! - хрипят, заливаются собаки, вырываются из рук.
- Пустить собак! - слышим приказ Чхартишвили.
Откуда он взялся, ведь его не было с нами? Собаки мчатся вперед, к огромному буку, обкладывают его.
- Осторожно! Приготовить оружие! - приказывает майор. Сняв автоматы, скрываясь за деревьями, мы окружаем дерево. Круг суживается. Теперь мы видим: у подножия бука зияет отверстие.
- Без приказа по подходить!
Собаки нетерпеливо повизгивают. Теперь уже нет сомненья - это медвежья берлога.
- Убрать собак! - приказывает майор.
- Танго, ко мне!
Танго, жалобно скуля, ползет назад и ложится у ног Пархоменко.
- Медведь! - говорит Щербина, выплевывая грязь.
- Почем ты знаешь? - говорю я и тут только замечаю, что дождь уже перестал, лишь с листьев срываются крупные, с палец, капли.
- Товарищ майор, точно, медведь! Вон след! - кричит Щербина, выходя из укрытия.
- Назад, Щербина!
Рассвело. Я хорошо вижу Чхартишвили: он стоит за деревом, с пистолетом в руке. Рядом с ним наш писатель, весь облепленный грязью, без оружия.
- Эй, Пархоменко, спроси у Танго: медведь там или кто? - спрашивает Щербина.
Кто-то громко смеется.
- Если это тот же медведь, что в прошлом году переполошил всю заставу, убить его - и весь разговор! - кричит Дзнеладзе.