– Красота, – сказала Пузько, – а мы обычно так далеки от природы.
– Даже плакатик такой есть, – подхватила Нелли, – «берегите лес, а то негде будет партизанить».
Ухая, пролетела большая сова. Девушки проводили ее взглядом.
– А я есть хочу, – тихонько сказала Пузько, – хоть бы кусочек хлеба сейчас съесть. Мы же последний раз пили чай вчера утром. Ты тогда немного салата капустного съела, говорила, что худеешь.
– Это я так шутила, – покраснела Околелова, – до этого я спустилась в кафе и съела два пирожных с кремом. Насчет диеты – это я перед Кулибиной делала вид. Она все время намекала на мой лишний вес. А кому приятно есть пирожное и слушать ехидные замечания? Вот я и ела торты в кафе, а на кафедре жевала капустные листики и морковку.
– Может, тут грибы какие-нибудь есть? – сказала Алина, присаживаясь на корточки у корней сосны. – Например, сыроежки.
– Лучше сову приманить, поймать и поджарить на вертеле, как утку, – предложила Нелли. – Только надо ловить большую и жирную.
У девушек потекли слюнки. В этот момент из болота раздался дикий, нечеловеческий вой.
– Собака Баскервилей?! – в ужасе прошептала Пузько.
– Нет! Это Энгельс! – закричала Нелли.
Прыгая босыми пятками по колючим сосновым иглам, девушки ринулись к болоту.
– У нас есть список телефонов. Скляров продиктовал, – сказал полковник Еве.
Они сидели в директорском кабинете, стены которого были увешаны фотографиями в рамках. Самого директора не было – он ушел смотреть отпечатки с Булкиной. Ершова и Рязанцев старательно избегали смотреть друг другу в глаза – между ними незримой тенью стояла Светлана Георгиевна.
– Надо звонить по всем телефонам подряд, – сказала Ева. – Кто-нибудь что-нибудь да слышал.
Первый же звонок прояснил ситуацию.
– Ну конечно, Лилия Степановна поручила это Околеловой, Пузько и Энгельсу, – бодро сказал в трубку мужской голос, – эта троица даже туалет в доме у Кулибиной моет. Мы, кстати, тоже при деле – завтра на конференции все члены кафедры должны выступить с докладами: «Жизнь и творчество Л.С. Кулибиной», «Студенческие годы Л.С. Кулибиной», «Л.С. Кулибина о нефтепродуктах», «Основные научные направления научной деятельности Л.С. Кулибиной», и так далее. Так что никто из нас не спит, все пишут и рисуют.
– А рисуют что? – не понял Владимир Евгеньевич. – Портреты Лилии Степановны?
– Ну зачем же так, – насупился собеседник полковника, – пока всего лишь графики и диаграммы.
Не успел Рязанцев отключить связь, как ему позвонил Олег.
– Шеф, – сказал Скляров, – мы нашли обломки мобильного телефона. Люди, которые шли по карнизу и несли агрегат, уронили его вниз. Среди останков была найдена sim-карта. Телефон принадлежал лаборантке Нелли Околеловой! Наш Яровенко вставил карточку в свой мобильник, позвонил мне, номер определился, и мы сверились со списком. Мы думаем, что госпожа Околелова уронила сотовый в момент разговора – последний зафиксированный звонок поступил от Кулибиной, но лаборантка на него не ответила. То есть мы можем утверждать, что телефон упал на землю не ранее, чем поступил звонок от профессора, в двадцать один тридцать восемь.