– Туфли?
– Муравья туфлей не убить – у него есть твердый панцирь. Лучше всего лопатой. Но лопату нам никто не даст… К тому же в камере темно. Это сделано специально, чтобы жертва не могла увидеть муравья на расстоянии и принять меры.
Лифт остановился и звякнул. Круглая кнопка, окруженная голубым ореолом, погасла.
– Выходите, – сухо сказал один из тюремщиков. – Приехали.
Девушки, взявшись за руки, медленно вышли в длинный полутемный коридор.
Овчинников догнал Рязанцева перед железнодорожным переездом. Вовсю лил дождь. Грохотал поезд. Богдан заглушил двигатель «Крузера», включил аварийку, выскочил под ливень и побежал к «УАЗу» полковника, размахивая руками. Рязанцев распахнул дверцу.
– Вы в институт? – закричал Овчинников, обходясь без вступления.
Владимир Евгеньевич коротко кивнул. Его широкая мужская ладонь крепко сжимала руль внедорожника. На запястьях вздулись толстые, как веревки, вены.
– Я поеду с вами! – закричал Богдан.
Холодные струи дождя хлестали его по плечам.
– А вам что там нужно? – холодно спросил полковник.
– Я не сказал вам всего. У меня там подруга, – быстро заговорил Богдан, стараясь, чтобы его ложь была максимально похожа на правду, – это совсем юная девушка, она только-только окончила вуз и попала по распределению в НИИ Новых биотехнологий.
– Странно, что вы не отговорили ее, – медленно произнес полковник. – Более того, мы с вами сегодня беседовали, и вы ни слова не сказали о своей подруге.
– Я заплатил ей деньги, – сказал Овчинников.
– За что?
Поезд все грохотал. Богдан замялся.
– Я понял, – вдруг сказал полковник. – Вы заплатили ей за то, что она устроится работать в институт и попытается добыть для вас противоядие? Видимо, и у вас есть проблемы, о которых вы мне при встрече ничего не сказали.
– Да, – ответил Овчинников. – Да, я отправил ее за противоядием. Да, у меня есть проблема – член почти метровой длины.
Услышав о слишком длинном мужском достоинстве Богдана, полковник серьезно кивнул.
– Она тоже просила вас о помощи? Как и наша сотрудница? – уточнил он.
– Нет. Просто ее мобильный перестал отвечать. Мне это очень не нравится.
Поезд оглушительно грохотал. Мимо Овчинникова и Рязанцева пролетали вагоны.
– То есть вы отправили юную девушку, только-только окончившую вуз, в самое пекло. И вас мучает совесть, – подсказал полковник.
– Да. Она могла засыпаться при попытке украсть препарат, – вдохновенно врал Богдан. – Более того! Многих могли насторожить расспросы новенькой о том или ином снадобье. Или ей уже дали выпить какую-нибудь дрянь, и совсем юная девушка стала чудовищем. Ее психика может не выдержать такого потрясения, хотя я ее и предупреждал.