– Не мотал? Как это – не мотал? И в армии не был?
Денис вздохнул и покаянно развел руками.
– Чем же ты тогда, мать твою, в этой жизни занимался? – изумился Андреич.
– Да так… То одним, то другим.
– Не пойдет, – покачал головой Андреич. – На хрен нам сдался в нашем образцово-показательном магазине фраер без образования?
– Погоди, Андреич, не кипятись, – успокоил его Глеб. – Сядем, выпьем, поговорим… Доставай, – подмигнул он Зыкову.
Денис поспешно расстегнул молнию спортивной сумки и, вытащив из нее бутылку водки «Во йао чжу у тхиень», гордо водрузил ее на стол.
Чешуйчатый труп выпотрошенной ящерицы мягко покачивался в желтой, как моча, жидкости.
– Вот, – сказал Зыков.
В подсобке воцарилось гнетущее молчание.
Сторож Хрум нервно икнул и неожиданно для себя перекрестился.
– Что это? – спросил Глеб.
– «Я буду жить пять дней», – ответил Денис.
– Почему так долго? – удивился Андреич.
– Это не я буду жить, – уточнил Зыков. – Это водка…
– Что – «водка»?
– Водка будет жить пять дней, – совсем запутался журналист.
– Слишком долго, – покачал головой бывший разведчик.
– Я не это имел в виду. Эта водка называется «Я буду жить пять дней» – «Во йао чжу у тхиень».
– Вьетнамская? – спросил Бычков.
– Нет. Китайская.
– Значит это водка! – сообразил наконец лоточник-рецидивист Дубыч. – Что ж ты нам голову морочишь? Так бы сразу и сказал! А то заладил – «пять дней, пять дней»! Кстати, с чего вдруг она так называется? В нее что – яд замедленного действия подмешан?
– Да нет, с водкой все в порядке. Это просто китайская аллегория.
– Че? – недоумевающе вытаращился на Зыкова неофашист Хрум.
– Аллергия? – забеспокоился Лох в законе. – От этой хреновины бывает аллергия?
– Да нет, никакой аллергии, – успокоил Денис. – Самая обычная водка.
– А ящер в ней зачем? – поинтересовался Дубыч.
– Как зачем? Чтобы круче забирала! Есть зубровка, есть охотничья, есть кориандровая, а это – ящеровка! – бодро объяснил Зыков. – Я подумал, что такого вы еще не пробовали.
– А еще есть водка «Жириновский», – вмешался Пеле, небольшого роста лоточник, у которого одна нога была короче другой, что не мешало ему играть в футбол лучше всех в магазине. – С первой рюмки съезжает крыша, от второй рвешься в Ирак, а после третьей идешь в юридическую фирму искать своего папу.
– Пробирает, говоришь? – потянулся к водке лоточник Глист – тощий и наглый молодой шпаненок лет семнадцати, способный, подобно Зое Козлодемьянской, пить водку, почти не пьянея.
– Значит, если в водку зверюгу потрошеную подпустить, пробирать круче будет? – задумчиво произнес Хрум. – Эх, жаль, я вчера Лолиту в помойку выкинул. Мог бы кишки вынуть, а ее, родимую, в водку, – настаиваться. Чем мы, в конце концов, хуже китайцев?