— Что вы делаете? — спросила она.
— Я наивно надеялся обнаружить хоть какие-нибудь следы того, кто оставил здесь письмо. Скажем, клочок материи или хотя бы волосок.
Широко раскрыв глаза, она следила за тем, как он просеивает снег между пальцами. Дрожь не оставляла ее.
— Вы сличили записки с той, что была напечатана на нашей машинке?
— Записки напечатаны не на вашем «Ремингтоне», а на машинке со сменным регистром, как я и думал. — Он поднялся, смахнул снег со своего пальто. — И притом на одной и той же машинке. По крайней мере мы установили хоть это.
— Вчера вечером моя мать нашла список гостей, — отважно заявила Франческа, надеясь, что он не заметит, как она покраснела, поскольку щеки ее и без того были румяными от мороза.
— Его направили мне сразу же. — Брэгг помог ей спуститься с фундамента.
Должно быть, он работал допоздна. Франческа восхищалась его выносливостью и трудолюбием, хотя отметила про себя, что выглядит он достаточно измученным, как и она сама. Покидая строительную площадку, она неожиданно вспомнила фотографии в его кабинете.
Будь та женщина его женой, а дети — его детьми, разве не возвращался бы он домой вовремя?
— Вы всегда работаете по ночам? — спросила она, чувствуя, что на сей раз уж точно покраснела.
— Частенько, — ответил он. — Вы не находите странным, что этот список ненадолго исчез, а затем внезапно появился, причем на том же самом месте?
Франческа отвернулась.
— Вероятно, он все время был на секретере, только затерялся среди других бумаг.
Брэгг ничего не сказал. Она чувствовала его взгляд и молила Бога, чтобы лицо не выдало ее. После некоторой паузы комиссар произнес:
— Я все больше и больше убеждаюсь в том, что похитил ребенка кто-то из окружения Бартонов.
— Вы можете отыскать головореза Гордино? — Она вдруг разволновавшись и остановилась. — Наверняка он знает негодяя-похитителя!
Брэгг улыбнулся:
— Из вас вышел бы хороший детектив, мисс Кахилл. Дело в том, что Гордино залег на дно. Но мои люди его отыщут, и когда это случится, не избежать ему третьей степени.
— Третьей степени? — рассеянно спросила она, думая о другом. Джоэл может знать, где найти Гордино. Эта мысль ее окрылила — как только Брэгг уйдет, она разыщет Джоэла и расспросит его.
— Так на полицейском языке называется допрос с пристрастием. Вы слыхали о Томасе Бернсе?
— Кто о нем не слыхал? — встрепенулась Франческа. — Этот продажный шеф полиции скопил миллионное состояние. Он ушел в отставку, когда Тедди Рузвельт был на вашем посту, боясь судебного расследования. Я горячая сторонница Рузвельта, — добавила она. — Сегодня в Белом доме работает замечательный человек, настоящий реформатор.