— А что, если Мэгги будет продолжать следовать по неверному пути и встречаться с Оуэном?
— В таком случае она лишится возможности стать матерью, Аннабелла. Вот, взгляни, здесь написано: «Оуэн — последний из рода Фортескью».
— О! — воскликнула Аннабелла.
— Конечно, Маргарет-Мари О'Хара никогда не узнает, чего она лишится, — сказал Рафаил. — И продолжит трудиться во имя справедливости…
— Но тогда Мэгги никогда не познает радости материнства! — с сожалением протянула Аннабелла.
— А мир лишится Мэри-Маргарет Райан. Невосполнимая потеря для человечества! Мы возлагаем большие надежды на малышку Мэри, ведь она будет обладать напористостью и решимостью Маргарет и острым внутренним чутьём Тимоти. Мэри суждено сыграть важную роль в борьбе за стабильный мир на Земле. Она блестяще справится с возложенной на неё миссией, а залог успеха — союз семейств Райан и О'Хара.
— Прошу тебя, Рафаил, не лишай меня возможности опекать Мэгги! Дай мне ещё один, последний шанс. Я уверена, что у меня все получится.
— Возможно, другому ангелу удастся разжечь в Маргарет огонь любви, пока ещё не поздно. Он будет повсюду сопровождать её и…
— Но ведь именно так я и поступаю, всегда рядом с ней! Как и требует того мой долг!
— Не забывай: у нас есть и более высокие цели. Главная наша забота — всеобщее благоденствие.
— Уверена: никто другой на моем месте не сделал бы больше. Но теперь я хочу предпринять самые решительные шаги, какие только возможны!
— Посетить Землю в облике человека? Ты это предлагаешь?
— Да, конечно! Более того, в облике человека, нуждающегося в помощи, — ответила Аннабелла. — Мэгги не может отказать никому, кто попал в беду.
— Ты не спускалась на Землю со времени той ненастной сентябрьской ночи во Франции в тысяча семьсот восемьдесят первом году, когда Бенджамин Франклин собирался перейти улицу и должен был попасть под экипаж и погибнуть, не завершив работу над мирным договором с Великобританией. Помнишь, как ты шла по улице, желая отвести от него беду? А потом упала в лужу и он принял тебя за воровку? Мне самому пришлось помогать тебе в роли отца. Промёрз, помню, до костей! — Рафаил невольно вздрогнул при воспоминании о той ночи.
— В тот момент я надеялась остаться незамеченной, просто одна из прохожих, — сказала Аннабелла, оправдываясь. — Но теперь, по прошествии двухсот лет, я понимаю, что мне следовало принять облик крупного и в меру сильного мужчины, чтобы помочь Франклину, не вызывая лишних разговоров.
— К сожалению, наши возможности ограниченны, и мы не всегда можем принимать тот облик, какой хотим. Поэтому нам лучше оставаться самими собой и воздействовать на подопечных с помощью людей.