Черная роза (Скай) - страница 299

— Правда? — Глаза Тэсс неожиданно потемнели от раздумья. — У тебя есть из чего выбирать, Дейн. Я уверена, дюжины хорошо воспитанных женщин горят желанием заполучить тебя. Знаешь, мне бы не хотелось стоять на твоем пути. — Только едва заметная дрожь в голосе выдавала ее потаенные чувства.

— Стоять на моем пути? Стоять на моем пути? — прорычал виконт. — Господи, мне не надо никого другого! Только одна зеленоглазая искусительница с волосами цвета бургундского — вот все, что мне нужно. Я начинаю подозревать, даже больше, чем мне нужно. — Его глаза превратились в темные щелочки. — Неужели опять эта миссис Тредуэлл сует нос не в свое дело? Неужели моя тетушка…

— Нет, ничего похожего, любовь моя. Просто…

Процедив сквозь зубы проклятие, Рейвенхерст привлек жену и заставил замолчать тем же способом, каким мужчины делают это с незапамятных времен. Прижавшись к ее рту горячими требовательными губами, он разомкнул ее губы языком и застонал, почувствовав, как его обволакивает ее нежный жар.

— Пресвятая Дева, как ты восхитительна! Еще, малышка. Дай мне умереть от этого восторга!

Проворными пальцами он начал расстегивать ряд мелких пуговок у нее на спине. В то же самое время Тэсс набросилась на идеально накрахмаленные складочки манишки своего мужа. Атлас яростно шуршал о черное тонкое сукно — они стремились освободиться от одежды и ощутить прикосновение обнаженного тела.

— Любимый мой, — выдохнула Тэсс.

— Такая нежная, — пробормотал Рейвенхерст.

Прямо там, в прохладном туннеле, на скомканном и втоптанном в пыль элегантном сюртуке, Рейвенхерст овладел женой, наполняя ее пылкостью и неистовством своей любви, пока она со стоном не вцепилась пальцами в его спину.

— Да, чайка. Так… так… умираю!

— Силы небесные, Дейн, я…

И там, в затененном туннеле, суровый герой Трафальгара наконец обрел свое пристанище, найдя то счастье, к которому всегда стремился. Позабыв про оружие, предателей и корабли, он шептал потаенные бретонские любовные слова, прижавшись губами к матовой коже Тэсс и понимая, что его мучительные воспоминания уходят, сгорая в сияющем пламени, светящемся в глазах его жены, когда она содрогалась под ним, вовлекая их обоих в кружащийся вихрь страсти.

Несколько часов спустя, когда над горизонтом, разворачивая серебряный парус, заскользила луна, старый Томас завершал последний обход шатких останков разрушенной стены монастыря. Слуга замер, нахмурив кустистые брови. Опять наверху, у белого сада, ему послышался смех. Он обернулся, прищурив глаза. Но ничего не увидел: все было как обычно.