Джесси побежала к нему через комнату, а он подался к ней, приподнявшись на локте.
— Джесси, это ты? — Его голос напоминал шелест сухих листьев на осеннем ветру. Не зайди она в эту комнату, вообще вряд ли услышала бы его.
У нее было три брата, и на своем веку она не раз видела, как мучает человека похмелье, но с таким сильным она столкнулась впервые. Когда она подошла, силы оставили Диллона и он рухнул в ее объятия. Джесси подхватила его под спину и помогла опуститься на подушку. Даже через рубашку она чувствовала, как горит его тело.
Он смотрел на нее доверчивыми, как у ребенка, глазами, и ей стало стыдно за свой поспешный вывод.
— Диллон. — Прошептала она и убрала волосы с его влажного лба. — Что с тобой? Ты давно здесь лежишь?
Он с трудом покачал головой:
— Не знаю. День? Два? — Он провел языком по пересохшим губам и радостно посмотрел на нее. — Я знал, что ты придешь. — Он попытался улыбнуться, но у него не получилось даже подобия улыбки. — Я знал это.
— Ох, Диллон. — Едва не плача, Джесси прижалась к нему. Она представила, как плохо ему было, когда он лежал здесь один, больной и ждал, что она приедет и поможет ему. Случись с ним что, она никогда бы себе этого не простила. Вспомни, дорогой. — Она подняла голову и посмотрела в его пылающее лицо. Сегодня суббота. Когда ты сюда приехал?
— Не знаю.
Он высвободил руку, обхватил ее за талию, прижался щекой к ее груди.
— Это было в четверг вечером или в пятницу утром. Было светло или темно? спросила она.
Его дыхание было тяжелым, но чистым, и ей даже показалось, что жар стал спадать. Скорее всего у него было пищевое отравление.
— Темно. — Пробормотал он, не отрываясь от ее груди. — Очень темно.
При каждом слове она ощущала его горячее дыхание.
— Ты привез с собой продукты, — напомнила Джесси. — Значит, тогда ты чувствовал себя нормально. Ты помнишь, как проснулся на утро?
Он крепче прижался к ней.
— Я был очень слаб, ничего не мог есть. Меня знобило. И так весь день. Она порылась у себя в памяти.
— У тебя что-нибудь болит?
Он уютно лежал у нее на руках. Она еще никогда не видела его слабым или больным. Он всегда казался ей неуязвимым, и до этого момента она не могла себе представить, что может быть ему нужна.
Диллон кивнул, и Джесси прижалась щекой к его волосам.
— Ты принимал какие-нибудь лекарства? Он покачал головой.
— Когда ты в последний раз ел? Он опять кивнул. Джесси взяла его голову обеими руками, держа перед собой.
— Говори, а не кивай, — приказала она.
— Не знаю.
— Ты ел суп? — спросила она. Он хотел утвердительно кивнуть, но Джесси усилила хватку.