– Расскажите мне о последнем фильме, в котором вы снимались вместе, – «Дождусь зари».
– Фильм про войну, храбрые английские летчики, оставленные ими дома жены и героические борцы французского Сопротивления. Я играла героиню, помахавшую своему возлюбленному ручкой и терпеливо ожидавшую его после того, как его сбили над Францией. Я отказываюсь от всех предложений руки и сердца, а в финале узнаю, что он влюбился в спасшую его француженку.
– Которую играла моя бабушка.
– Разумеется. Она по внешности идеально подходила для этой роли.
– Значит, по фильму вы благородно отказываетесь от любимого…
– А в жизни твоя бабушка и в самом деле увела героя и вышла за него замуж.
– Не понимаю. Она ведь не выходила замуж за актера до дедушки?
– Нет, под героем я имею в виду именно твоего деда. Он служил в армейской разведке, и кинокомпания пригласила его в качестве консультанта, знатока французского Сопротивления. Боялись невзначай раскрыть какие-нибудь секреты.
Я постаралась переварить новую информацию. Все случилось очень давно, но миссис Брэдфилд рассказывала так, будто это произошло вчера. Она явно была к себе несправедлива, когда называла себя плохой актрисой.
– Вот, выпей. Думаю, тебе требуется что-то покрепче кофе. – Она налила мне большую рюмку коньяку и, когда я начала протестовать, сказала: – Делай, что тебе говорят, девочка. – И я взяла рюмку. – Разумеется, я простила Франсис то, что она утянула Артура Темплтона из-под самого моего носа. Мы стали друзьями. Когда мой Джордж так трагически рано умер, мне показалось вполне естественным приехать сюда, поближе к ней. Но ведь ты пришла сюда не о бабушке разговаривать, я права?
– Да.
– Я не могу тебе рассказать, – сказала она тихо и печально.
– Простите?
– Я знаю, ты забыла тот день, когда умерла твоя мать… – Не только тот день, я забыла все мои первые семь лет! – Но Франсис всегда верила, что рано или поздно ты вспомнишь. Она взяла с твоего отца обещание, что он скажет ей, если это произойдет. Они ведь иногда переписывались… – Мне припомнилось, как, разбирая архив отца после его смерти, я испытала неясное ощущение, что он многое уничтожил. – Она надеялась, что, вспомнив, ты приедешь сюда и вы сможете справиться с этим вместе, – продолжила Лаура Брэдфилд.
– Но почему? С чем я должна справиться?
– Она не хотела, чтобы ты чувствовала себя виноватой… чтобы ты казнилась…
«Она всего лишь ребенок, Дэвид! Ее нельзя винить. Это тебя я не прощу никогда!» Голос моей бабушки, четкий, будоражащий мою память… И голос отца, настойчивый, требующий послушания: «Все хорошо, маленькая. Ты не виновата. Постарайся забыть… забыть… забыть… забыть…»