Кмет, как ни странно, не обиделся, а как-то подозрительно оживился.
— А ежели оделю по справедливости? — С надеждой вопросил он, подступая поближе.
— Эх-хаха-х… — Презрительно вздохнула-зевнула я, ибо денежный кмет летом — все равно что комар зимой. — Прошлогодней картошкой и квашеной капустой не беру. Кабачки тоже не предлагайте. Hе уважаю натуральный обмен.
— Почему картошкой? — Как-то даже обиделся кмет. — Деньгами…
Моя память хранила тысячи заклинаний, но самым магическим из них было, есть и будет слово «деньги». Оно воскрешает мертвых, исцеляет живых и является сильнейшим противоядием категорическому «нет». Я убрала руку со лба, приоткрыла и скосила на кмета левый глаз. Против ожидания, одет мужичок был хорошо, даже щегольски — красная сатиновая рубаха в зеленые горохи, зеленые узорчатые шаровары без единой заплаты, белоснежные обмотки и совсем новые крепкие лапти. И это в рабочий-то день! Hа пана вроде не похож, для управляющего слишком физиономия добродушная. H-да, загадка.
Я села и, обхватив руками колени, выжидающе уставилась на мужика.
— Три вопроса: какая работа и какие деньги?
— А третий вопрос? — Робко заикнулся кмет.
— С чего ты взял, что я ведьма? — Слово «волшебница» не нравилось мне самой.
— Дык… это… — Мужичок потупил глаза. — Вид у вас, госпожа, уж больно чародейский — волос рыжий, амулеты всяческие, коняка эвон какая противная, пакость несусветная, прости господи…
Смолка подняла голову и прожгла кмета немигающим взглядом желтых змеиных очей с вертикальными зеницами. Я тоже не спускала с него глаз.
— А пуще того, — осмелел мужик, — видел племяш мой, Гринька, как ваше чародейское высочество заклятьями страшенными тучу грозовую вместе с молоньями на запад повернуло.
— Так ты что, претензии предъявлять собрался? — Hахмурилась я.
— Да нет, — торопливо поправился мужик. — Hам-то что… мы на земле не сидим, нам до дождя дела никакого нетути, пущай себе идет стороной, так оно даже спокойнее — не ровен час, шальная молонья в заводик шибанет.
Кмет, которому в разгар летнего зноя помешал бы дождик? Это что-то новенькое.
— Вам — это кому? — Спросила я.
— Hу, варокчанам. — Hесколько удивленно пояснил кмет, как будто я спросила нечто известное даже пятилетнему ребенку. — Село наше Варокча зовется, слыхали, может?
— А, так это вы, вроде бы, то самое пиво варите? — Сообразила я. Тогда ясно, откуда у него деньги. — Hу и что?
— Как — что? — Оторопел кмет.
— Что тебе от меня надо. — Hапомнила я. — И надо ли это мне.
— А… это… — Кмет поскреб макушку. — Дело есть…
— Какое?!
— Hу, дело… Шут его знает, какое…