В левом стекле вдруг что-то стукнуло, и щека ощутила прохладу осеннего воздуха. Одновременно с этим в лицо ударили осколки стекла, которые не доставили ему боли. Вялость и апатия сковали его тело.
Сквозь пелену уходящего сознания он твердил себе, что надо что-то предпринять, не дать ситуации развиваться вне его воли. Но силы покидали его и не влияли на ход событий.
Он услышал щелчок дверной кнопки, и в этот момент он окунулся в кромешную тьму. Бьющий в лицо свет наконец иссяк. Слева началось активное движение человеческих ног и рук. Помутившееся сознание протестовало против инерции и лихорадочно посылало сигналы в центры нервной системы. И то ли «Астмопен» сделал свое дело, то ли глубинные инстинкты самосохранения перебороли смертельную апатию, только Ситников вдруг протянул к кобуре руку, пытаясь привести пистолет в боевое состояние. У него уже не было ни малейших сомнений — идет разбойный захват инкассации. И Ситников, отчаявшись что-либо изменить, с болью выдавил: «Сволочи, вас же…вас же…» Но слова не складывались. Рядом раздались приглушенные быстрые фразы: «Да тащи ты этот е….й мешок!» «За что-то, зараза, зацепился, помоги!»
Неописуемая ярость сбросила с Ситникова гибельное оцепенение и он, развернувшись, дважды выстрелил в сторону голосов. И сразу же на него обрушилась вся Вселенная и реальный мир перестал для него существовать. Пальцы в поисках опоры вцепились мертвой хваткой в кольцо сигнала и уже не выпускали его…
…Когда Шабалин, взяв у кассирши сумку с деньгами, направился на выход, он уперся в закрытую дверь. Толкнул ее, но дверь не поддавалась. Он вернулся к кассирше и взвинчено спросил: «У вас, что — в это время всегда закрывают двери на замок?» «Нет, — кассирша мотнула головой, — замок у меня и я сегодня ухожу последней.»
Тревога стальной петлей перехватила горло. Стало трудно дышать.
— Где тут у вас еще выход?
— По коридору, вторая дверь направо. Пройдете через кухню в зал, оттуда — на выход.
Он уже был у дверей, ведущих в пищеблок, когда услышал два выстрела и после мгновенной паузы — беспрерывный автомобильный сигнал.
В крошечной кухоньке находилось несколько человек, на столе поблескивали бутылки, фужеры и большие хрустальные салатницы. Раскрасневшаяся молодая повариха, увидев инкассатора и узнав его, расплылась в пьяной улыбке. Шабалин решительно оттеснил ее и, бросив: «Извини сейчас не до тебя», — прошел в узкий проход, ведущий в бар. Там вовсю шло веселье. Танцующие пары загородили ему путь, и он, буквально прорываясь сквозь них, устремился на выход.