Уже подъезжая к реке, он увидел лодку, которая медленно отплывала от берега. Флегматичный лодочник неторопливо работал веслами. Кроме него, в лодке было человек шесть или семь, не больше.
– Стой! – закричал Луи. – Стой! Поворачивай к берегу, кому говорят!
Лодочник увидел на берегу какого-то типа в форме генерала республиканской армии и в ужасе заработал веслами так, словно за ним гнались черти. Лодка стремительно удалялась от берега.
– Амелия, подожди! – закричал Луи из последних сил. – Подожди! Я должен тебе сказать… Пожалуйста, не уезжай! Амелия!
Он спрыгнул с лошади, упал, поскользнувшись на ледяной корке, тотчас поднялся на ноги… Тем временем лодка уже приближалась к середине Рейна. Все же Луи бросился бежать по рыхлому снегу, но, когда он выскочил на причал, лодка была совсем далеко, почти у немецкого берега. Поскользнувшись, он снова упал. Стоя на одном колене, Луи безумным взглядом следил, как она уплывает, и на глазах у него выступили слезы. Двое стариков стояли на причале, вцепившись друг в друга – нелепый крошечный человечек и его жена в бриллиантовых сережках, и с недоумением смотрели на плачущего генерала.
В лодке Амелия, которая сидела, опираясь на руку Армана, открыла глаза. Ей послышался какой-то крик, и голос показался ей знакомым, но у нее кружилась голова, последние дни ее мутило, и вообще она чувствовала себя прескверно. Разбойник мяукнул, перелез с колен Евы на ее колени, прижался к ней и затих. С неба начал падать снег. Амелия поглядела на французский берег, подумала обо всем, что она оставляла там, обо всем, что ей довелось там пережить, и ее охватила грусть. Арман поглядел на нее и встревожился.
– Ты плачешь? – спросил он.
– Нет, – сказала она, – это просто снег.